Размышления команданте

Нам уже приходилось в Мексике сражаться с последствиями предательства Рафаэля дель Пино Сьеро, который дезертировал за несколько дней до нашего отплытия на Кубу (точной даты которого он не знал) и продал Батисте за 30 000 долл. важные секреты, имевшие отношение к нашему вооружению и судну, перевозившему нас на Кубу. С изощренной хитростью он разделил информацию на части, чтобы завоевать доверие и обеспечить продажу каждой части. Сначала он получил несколько тысяч долларов за сообщение о двух складах оружия, о которых он знал. Неделей позже он должен был выдать самое важное: судно, которое привезет нас на Кубу, и место высадки. Всех нас могли схватить вместе с оружием, но сначала должны были передать ему оставшиеся деньги. Наверняка с ним работал какой-нибудь американский эксперт.

Несмотря на это предательство, мы отбыли из Мексики на яхте «Гранма» в назначенный день. Кое-кто из тех, кто поддерживал нас, верили, что Пино никогда не предаст, что причиной его дезертирства было недовольство дисциплиной и занятиями, присутствия на которых я требовал. Не скажу, как я узнал об операции, задуманной им с Батистой, но узнал об этом с точностью до минуты, и мы приняли соответствующие меры, чтобы сохранить людей и оружие на пути в Тукспан – к месту отплытия. Эта ценная информация не стоила нам ни сентаво.

Когда закончилось последнее наступление тирании в Сьерра-Маэстре, нам также пришлось противостоять дерзким действиям Эваристо Венерео – агента режима, который под видом революционера попытался внедриться в наши ряды в Мексике. Он был связан с тайной полицией этой страны – крайне репрессивным органом – и помогал полицейским допрашивать Кандидо Гонсалеса, которому перед допросом завязали глаза, – этот героический боец погиб после высадки на Кубу. Он ехал в одной машине со мной.

Эваристо затем вернулся на Кубу. Он получил задание убить меня, когда наши силы уже наступали на Сантьяго-де-Куба, Ольгин, Лас-Вильяс и западную область страны. Об этом стало известно в подробностях, когда были захвачены архивы Службы военной разведки. Все факты подтверждаются документами.

Я пережил множество покушений. Только счастливый случай и привычка тщательно отслеживать каждую мелочь позволили пережить уловки Эутимио Герры в первые и самые драматичные дни Сьерра-Маэстры – и выжить всем, кто затем стал известен как руководители победившей Революции: Камило, Че, Раулю, Альмейде, Гильермо. Мы могли погибнуть, когда враг, которого привел предатель, чуть-чуть не уничтожил нас, окружив наш ничего не подозревавший лагерь. По итогам короткого столкновения мы понесли страшную потерю – погиб Хулио Сенона Акоста, чернокожий рабочий-сахарник, замечательный и активный человек, который во время боя обогнал меня. Позже погибли в бою и другие – Сиро Фриас, прекрасный товарищ и талантливый командир, который пал в Имиас на Втором фронте; Сиро Редондо, который яростно сражался с врагом в составе колонны Че и погиб в Мальверде; Хулито Диас, который стрелял из своего пулемета 30-миллиметрового калибра и был убит в нескольких шагах от нашего командного пункта при атаке на Уверо.

Мы сидели в засаде в хорошо выбранном месте, ожидая врага, ранее заметив, что в тот день у него намечалось передвижение войск. Наше внимание отвлеклось всего на несколько минут, когда вернулось два человека из группы, которых мы послали на разведку за несколько часов до нашего решения о смене места, и они вернулись без какой бы то ни было полезной информации.

Эутимио вел врага, надев белую гуаяберу, заметную издалека в лесу у Альто-де-Эспиноса, где мы его поджидали. Батиста подготовил сообщение о ликвидации нашей группы, и это общение уже цитировалось прессой. Мы оказались слишком доверчивы и в действительности недооценили врага, использовавшего человеческие слабости. В засаде нас было 22 – все закаленные и проверенные бойцы. Рамиро, раненый в ногу, приходил в себя в другом месте.

Благодаря смене дислокации в последний момент в тот день спаслась от сокрушительного разгрома колонна из более 300 солдат, продвигавшихся гуськом по обрывистым и поросшим лесом склонам.

Как действовала машина убийств в отношении революции на Кубе?

В апреле 1959 года я посетил США по приглашению вашингтонского пресс-клуба. Никсон удостоил меня приема в своем рабочем кабинете. Позже он утверждал, что я оказался невеждой в экономических вопросах. Впрочем, я сознавал собственное невежество и записался на три университетских курса, чтобы получить стипендию, которая позволила бы мне изучать экономику в Гарвардском университете. Я уже сдал экзамены по правоведению, международному праву и социальным наукам. Мне оставалось сдать только два предмета: историю социальных учений и историю политических учений. Я изучал их особенно тщательно. Однако события на Кубе начали быстро развиваться, и я понял, что момент был неподходящим, чтобы спокойно получить стипендию и изучать экономику.