Читаем Размышления о Евангелии от Иоанна полностью

Размышления о Евангелии от Иоанна

Прекрасно пишет об этом феномене Бенедикт Спиноза (1632 – 1677) в «Богословско-политическом трактате»: «В самом деле, я нигде не читал, чтобы Бог являлся Христу или говорил с Ним, но читал, что Бог через Христа открылся апостолам и что Он есть путь ко спасению». Спиноза подчеркивает, что никто не достигал «такого совершенства перед другими, кроме Христа, Которому Божественные изволения были открыты не в словах или видениях, но непосредственно, так что Бог чрез душу Христа открыл себя апостолам, как некогда открылся Моисею посредством голоса». В дальнейшем он вновь возвращается к этой теме и снова подчеркивает, что «Бог открыл Себя Христу или Его душе непосредственно, а не через слова и образы, как пророкам». Исходя из личного опыта чтения Священного Писания, Спиноза, который формально не был христианином (и поэтому казался чужим как христианам, так и иудеям), сумел обратить внимание на этот чрезвычайно важный момент, проводящий резкую грань между тем местом, что занимают в истории Откровения пророки, и миссией Иисуса, но, главное, сразу и в высшей степени выпукло обнаруживающий уникальность Его миссии: Бог открывается Иисусу непосредственно, а не через слова или в видениях, как пророкам.

Необходимо обратить внимание и на 29-й стих десятой главы. Говоря об овцах, которые слушаются Его голоса и идут за Ним, Иисус подчеркивает: «Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки Отца Моего». Слово «больше» (греческое «мейдзон») придает замечательный колорит этому тексту, а возможно, и всей главе. Бог всегда больше любого представления о Нем, Бог не может быть вмещен ни в какую богословскую схему. Он – «неизречен, недоведомь, невидимь и непости-жимь», как говорится в анафоре литургии святого Иоанна Златоуста. По-гречески: «анэкфрастос», то есть «неизречен», ибо о Нем невозможно рассказать в словах, «аперино-этос», или, по-славянски, «недоведомь», поскольку Его не представишь умом, «аоратос», то есть «невидимь», ибо увидеть Его не запрещено, но просто невозможно, и, наконец, «акаталептос» – «непостижимь», ибо Его величие и, вообще, Его и Его бытие невозможно постичь разумом. Греческое «мейдзон» из Евангелия от Иоанна в одном слове передает это все фантастически точно.

Вместе с тем целый ряд древних рукописей содержат иное чтение этого стиха: «То, что дал мне Отец Мой, больше всего, и никто не может это похитить из руки Отца». В этом случае речь идет о том, что тот дар, что получен Иисусом от Отца, больше всего, что можно себе представить, и всего, что существует. Иными словами, что этот дар есть то равенство Богу, та полнота Божия, что пребывает во Христе телесно. Этот дар невозможно похитить (греческое «гарпадзейн»), то есть присвоить себе силой, Он может быть получен только от Отца и только по Его милости. Если понимать этот текст именно так, то он оказывается созвучным тому месту из Послания к Филиппийцам (2:6-7), где апостол Павел говорит, что Иисус Христос, «будучи образом Божиим, не почитал хищением («гарпасмон эгэсато») быть равным Богу, но уничижил Себя Самого», то есть не держался как за похищенное или присвоенное за свое равенство Богу. Современные издатели текста Нового Завета (Курт Аланд, Брюс Метцгер и другие) предпочитают это чтение, тогда как такой блестящий знаток Евангелия от Иоанна, как Ксавье Леон-Дю-фур выбирает первый, вернее, тот вариант 29-го стиха, что в большинстве средневековых рукописей, а следовательно, и в Синодальном переводе.

Десятой главой кончается «Книга Знамений» – первая часть Евангелия от Иоанна. «И пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там. Многие пришли к Нему, и говорили, что Иоанн не сотворил никакого чуда; но все, что сказал Иоанн о Нем, было истинно. И многие там уверовали в Него» (ст. 40-43). «Книга Знамений» началась с рассказа о том, что Иоанн крестит за Иорданом, – теперь евангелист вновь возвращается к началу, к тому моменту, когда Иоанн крестил за Иорданом и свидетельствовал об Иисусе. Кольцо замкнулось.

Вторая половина Евангелия от Иоанна – «Книга Часа». Приближается час, о котором Иисус говорит во второй главе этого Евангелия, перед тем как совершает чудо в Кане Галилейской: «… ещё не пришел час Мой». Теперь этот час наступает, Сын Божий предается в руки грешников. Наступает час, о котором Иисус скажет в 13-й главе: «… ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем» (ст. 31). «Книга Часа» – первый (по времени его написания) из четырех евангельских рассказов о Страстной седмице, о страстях Христовых, наиболее древний вариант повествования о событиях, предшествовавших смерти Иисуса и тому утру, когда Мария Магдалина пришла «ко гробу рано, когда было еще темно» и увидела, что «камень отвален от гроба».