Размышления о методике преподавания иностранных языков

Кстати, о духе времени. Тут никак не обойтись без исторического экскурса. Всех иностранцев на Руси традиционно называли немцами, то есть немыми. Непонятная (нечленораздельная для неподготовленного уха) речь, неспособность понимать обращение к ним, необходимость объясняться знаками – ведь он и правда ничем не отличается от немого.

Профессия толмача была редкой и мало востребованной. Средневековый мир довольствовался своим собственным малым мирком и не стремился к расширению контактов. Толмачами обычно становились люди, в силу каких-то причин вырванные из родной привычной среды и прожившие некоторое время в иноязычной. Они хорошо осваивали не только язык, но и особенности культуры.

Исторические моменты запечатлели их вклад в развитие международной торговли и дипломатических отношений, но не всегда сохранили имена этих замечательных людей, прекрасно знавших свое дело, не лишенных ума, гуманизма и фантазии. Так например, Папа Инокентий 4-й отправил послов во главе с Плано Карпини для просветительской миссионерской деятельности в ставке хана Батыя и обращения его вместе со всеми подданными в христианство. Группа францисканских монахов, сама того не подозревая, отправлялась не просто на верную гибель, а на медленную и мучительную смерть после изощренных монгольских пыток. Выслушав, зачем они прибыли на место назначения, толмач сообщил хану, что в далекой-далекой стране, где заходит солнце, живет маааааленький и слааааабенький такой ханчик. Этот ханчик, прослышав про силу и храбрость великого Бату-хана, его несметное войско и необозримые покоренные земли, решил послать к нему вот этих людей с просьбой принять в свои владение еще и то далекое, слабое, одинокое, маленькое ханство. Польщенный Батый великодушно согласился, и толмач сообщил миссионерам, что тот примет христианство, когда изучит Библию, чем займется в ближайшее время, а покуда они могут возвращаться восвояси с вестью о том, что владения Папы Римского скоро будут включать в себя всю Золотую Орду; во всяком случае, хан уже точно дал утвердительный ответ.

Дух Нового времени

На смену замкнутым и самодостаточным средневековым миркам шла эпоха Великих географических открытий. Повышалась мобильность, активизировались контакты, расширялись границы государств. В этих условиях роль толмачей не могла оставаться прежней. Их количество стало расти, появились ученики, изучавшие язык, не покидая родного края. В Россию приехали иностранцы, приглашенные не только для строительства Кремля, литья пушек или представления экзотических танцев при дворе, но и для обучения иностранным языкам.

В большинстве случаев европейцы тяжело адаптировались в нашей стране. Они селились обособленными общинами, везли с собой привычные предметы быта и гардероба, по возможности заказывали из дома продукты питания. При известном дефиците древесины в Англии и развитой экспортной торговли этим сырьем через Архангельск, а позже – Санкт-Петербург приезжие с туманного Альбиона уверяли, что русские дрова плохо горят, не так греют и навевают тоску о запахе домашнего уюта, поэтому заказывали себе топливо из Лондона, и, если бы бревна обрели дар речи, они могли бы удивлять рассказами о своих морских путешествиях.

Учителя иностранных языков в учебных заведениях и домашние гувернеры должны были проявить наибольшую гибкость и открытость к сотрудничеству. Их дело не позволяло запереться в мастерской и продолжать жить своим закрытым мирком, лишь изредка «выглядывая в окошко» для разговора с заказчиком. Учителя были разными – профессионалами и проходимцами, любившими свое дело или занимавшимися им искренне, успешные и менее успешные, нервные и терпеливые, добрые и жестокие… Большинство их объединяло незнание русского языка. Ученику волей-неволей приходилось выражать свои чувства и мысли по-французски или по-немецки, чтобы достичь понимания хотя бы на элементарном уровне.

Воспоминания о кадетских корпусах и Институте благородных девиц, а также художественная литература запечатлели мало привлекательный собирательный образ преподавателей иностранных языков в России имперского периода. Как гуманитарию мне трудно выразить в цифрах показатель, на который следует делить эти эмоции для вычисления объективной картины; но могу уверенно сказать, что он получается из суммы:

– детской тоски по дому в казенном учреждении;

– естественной для человека потребности выплескивать негативные эмоции и не менее естественной склонности считать все хорошее само собой разумеющимся.