Размышления о разуме, Боге и будущем человечества

Подчеркнем, что и ложь, и правда играют роль, имеют значение, выполняют какую то функцию только в общении. Такой способ взаимодействия, общения путем передачи информации в случае ее ложности разделяет взаимодействующие субъекты на получающие добро и получающие зло; в случае ее правдивости объединяет взаимодействующие субъекты, которые получают добро и отделяются от объектов, грозящих злом. Именно в этом смысле ложь всегда связана со злом, а правда с добром. Я не касаюсь здесь проблемы: ложь во спасение, ложь во благо.

Вся история человечества отмечена пиршеством лжи и зла. Однако по мере объединения мелких групп людей во все более и более крупные сообщества роль правды возрастала. Правда в интересах всего сообщества ограничивала ложь в виде запретов (различных табу), традиций, укоренения разумных правил поведения, создания законов и, наконец, правозаконных обществ, государств с разделенными законотворящими, управляющими и судебными структурами.

Есть ли это торжество правды над ложью? И, вообще, возможно ли полное изгнание из общественного обихода лжи? Думаю, что нет! Извечное противостояние правды и лжи, добра и зла суть не столько печальная необходимость, сколько важное условие существования и развития общества.

Речь не идет даже об эмоциональной и культурной кастрации людей, лишенных соревновательного феномена; речь идет о необходимости соревнования, соперничества, борьбы за… в которой участвует определяющим образом интеллект, использующий всю свою мощь в опережении оппонента — соперника.

Можно ли мыслить развитие без соревнования в технологии, экономике, науке, без соревнования с отложенной правдой, то есть без лжи? Думаю нельзя.

И еще, совсем очевидное. Представьте себе спортивные соревнования без хитрости (лжи), обманных выпадов, ударов, ходов, замыслов.

Призыв к честной спортивной борьбе, конечно, хорош, но он подразумевает честность в рамках правил, а правила должны открывать как можно больше возможностей для победы ловкого ума. Правда с исключением лжи должна была бы подразумевать немедленное информирование соперника о своих замыслах, сразу как только они возникли.

Неправда ли какая скука! Вы согласны?

Но пора перейти к наиболее важному противостоянию правды и лжи — генеральному противоречию в человеческом обществе, определяющему его устойчивость и развитие.

В первом и втором письмах уже рассматривалась обязательность наличия в устойчивом обществе, биологическом ансамбле живых существ с интеллектом, идеологии, обеспечивающей функционирование одного из механизмов взаимодействия между членами такого сообщества через интеллект.

Так вот, всякая идеология, по крайней мере до сих пор, была связана с правдой и неправдой, добром и злом. Наличие идеологии необходимо для устойчивости социума и поэтому привносит в общество добро и общественную правду. Но идеология потому и повышает устойчивость сообщества, что ограничивает свободу его членов и в этом смысле приносит им зло. Все идеологии, основанные на Вере, в своей божественной, сверхъестественной, мистической основе — ложны. Но в то же время в их социальной необходимости — оправданы. Таким образом, в обществе они должны считаться правдой, несмотря на их изначальную ложность. В них одновременно сочетается общественное добро и личное зло.

Один из моих друзей физиков, прочитав этот абзац, сразу возмутился: — Вы написали, что идеология необходима обществу и поэтому привносит в общество добро и общественную правду. А как быть с фашистской идеологией? Она тоже привносит добро и общественную правду?! Праведное возмущение. И я отвечаю: — Да! Привносит общественную правду, но фашистскую общественную правду, добро и правду для фашистского общества!

Размышляя о роли идеологии, я не оценивал само общество. Смысл обсуждаемого утверждения сводится лишь к роли идеологии в обеспечении существования данного конкретного (и вообще любого) общества независимо от его порочности или добродетельности в общечеловеческом нравственном смысле. Идеология порочного общества есть его общественная правда и, пока это порочное общество существует и не изжило себя, господствующая в нем идеология способствует его стабильности, то есть привносит в него необходимую ему, его собственную, в обсуждаемом случае фашистскую, правду и добро.

Таким образом, понятия добро и правда отнесены мной к обществу как к конкретному субъекту и не являются нравственными абстрактными понятиями человеческого вообще. В противном случае возмущение моего друга было бы совершенно справедливым.