Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол»

Добавлю к этому о настроении в германском обществе в эти предвоенные месяцы. «Нельзя сбрасывать со счетов и то воодушевление германского народа, которое охватило почти всю нацию в результате блестящих побед на Западе» [Мировая война, 2002, с. 150]. Нет смысла дальше цитировать другие высказывания фюрера по этому поводу, они похожи по смыслу. К тому же они доказаны как архивными документами, так и свидетельскими показаниями его ближайших соратников. Ну а главным аргументом его агрессивных высказываний о сокрушении страны Советов, явилось мощное нападение гитлеровской Германии на Советский Союз. Чем окончилось это нападение для Германии, мы знаем. Категорически возражаю В. Суворову, утверждающему в своей книге «Ледокол», что «нападение Германии на СССР было вызвано опасностью нанесения неожиданного удара Красной армией по вермахту». Объективности ради, смею утверждать, что имелась, совокупность причин нападения Германии на СССР, и главная из них – завоевание большевистской России с её ресурсами, как козырной карты на будущих переговорах с англо-американцами, как ключ для военного равновесия с ними и прочного мира в Европе, уставшей от войны. И, повторяю, независимо от того, собирался Сталин напасть на Германию или не собирался, Гитлер в любом случае совершил бы нападение, поскольку иного выхода у него не было в той безвыходной для него ситуации. «Война с Советским Союзом, в очередной раз подчеркивал Гитлер, не была продиктована какими-либо волюнтаристскими соображениями: это была основополагающая цель вообще. Мы были обречены на эту войну, и нашей задачей могло быть только одно – по возможности, выбрать наиболее удачный момент для её начала» [Фест, 2006, с. 578]. И Гитлер этот момент выбрал. Скажем так: для начала войны момент был выбран удачный, для её конца оказался гибельным. Однако есть смысл привести мнение фельдмаршала Эриха фон Манштейна из его мемуаров «Утерянные победы»: «Первый вывод: ошибка, в которую впал Гитлер, недооценивая прочность советской государственной системы, ресурсы Советского Союза и боеспособность Красной армии. Поэтому он исходил из предположения, что ему удастся разгромить Советский Союз в военном отношении в течение одной кампании. Но вообще, если это и было возможно, то только в случае, если бы удалось подорвать советскую систему изнутри. Но политика, которую Гитлер вопреки стремлениям военных кругов проводил в оккупированных восточных областях при помощи своих рейхскомиссариатов и СД, могла принести только противоположные результаты. В то время как Гитлер в своих стратегических планах ставил себе целью быстрый разгром Советского Союза, в политическом отношении он действовал в диаметрально противоположном направлении. В других войнах также часто возникали противоречия между военными и политическими целями. В данном случае и военное, и политическое руководство соединялось в руках Гитлера, но результатом было то, что его восточная политика резко противоречила требованиям его стратегии и лишила его, возможно, существовавшего шанса на быструю победу. Вывод второй: в сфере высшего военного командования, то есть между Гитлером и ОКХ, не удалось выработать единой стратегической концепции, что было необходимо, как при разработке общего плана операций, так и в ходе проведения самой кампании 1941 года. Стратегические цели Гитлера основывались преимущественно на политических и военно-экономических соображениях. Путём овладения районами, богатыми сырьевыми источниками, он надеялся по существу парализовать Советский Союз в военном отношении» [Манштейн, 2002, с. 184].