Размышления о жизни и счастье

Но беда в том, что так было всегда. Мне скоро семьдесят пять, за плечами более трёх поколений. Но мне не повезло, я тоже без дома. Правда, тогда было другое время. Наши родители выживали в сталинском страхе и послевоенной разрухе. Их голодные дети тоже, как могли, выживали — чаще воровством. И потому почти все мои сверстники сгинули по тюрьмам.

Я выжил. Как и многие герои телесериала, я ненавидел школу. В старших классах, не думая о последствиях, прогуливал месяцами. Материнскую брань воспринимал, как надоевший шум. Бабушку, которая готовила еду, не замечал. Я говорю не о внешнем облике — не замечал душой, как не замечал и учителей.

Люди думают, что бездушие и детский эгоизм — временный период роста. Но это не так. Любой этап жизни — печать на будущем. Соскоблить её с души так же трудно, как удалить наколки с кожи. Сейчас мне больно и стыдно об этом писать.

Но не стал ли сериал "Школа" исповедью режиссёра? Ведь она сама в школе была на домашнем обучении, а, став оператором, начала снимать порнофильмы (я даю сведения из Интернета). Опыт общения с "отвязной" молодёжью у неё немалый. Снимает она с 19 лет, сейчас ей 25. за плечами фильмы "Девочки", "Мальчики", "Пусть все умрут, а я останусь" и другие. В своих интервью она не скромничает: "Я люблю, а другие еб ся". Встаёт вопрос: не является ли она сама прообразом той отвратной девки в сиреневых колготках (если это так, она бесстрашный человек), которая рычит на свою бабушку, кормящую её супом: "Мне и на тебя, и на твоего деда, и на твой супчик на ать! Чтоб вы все сдохли!"

— Ты — чудовище! — в ужасе шарахается бабушка.

— А ты — не чудовище? А дед — не чудовище?

И ведь она по-своему права. Мы не знаем характеров деда и бабушки, возможно, они добрые люди, но они — люди советские, выросшие в общественной лжи, с которой во все времена сражаются молодые. Если жизнью героев фильма не овладеет пьянство и наркотики, они вырастут такими же лицемерами, как их родители и деды. Но, скорее всего, произойдёт именно это. В школах наркомания становится повальным бедствием. Наркоту под маркой "курительных смесей" продают уже готовыми упаковками в автоматах и в киосках подземных переходов. Наркобароны так же нужны государству, как и олигархи. Борьба с наркотиками — всего лишь фикция, как и борьба с коррупцией.

В этом сериале школьники пока курят только "травку", но всегда готовы перейти к более серьёзным "экспериментам".

Страшными словами, обращёнными к родителям, заканчивается её фильм "Пусть все умрут, а я останусь". Даже матерщина тут кажется художественно оправданной. Напряжение борьбы маленького человека со всем миром — общественной системой, школой, семьёй — достигает предела, при котором школьница обретает такую силу ненависти, что становится страшна своим родителям. Они вдруг понимают, что их ребёнок вышел на бруствер и уже не боится смерти. Более того, девочка жаждет смерти, потому что дальнейшее пребывание во враждебной среде превратилось для неё в сплошную пытку.

Плох этот фильм или хорош? Полезен обществу или вреден? Я не берусь ответить. Знаю только, что правда нужна людям.

У режиссёра явный талант, она создаёт то, что потрясает душу. Иногда она сама удивляется тому, что находят критики в её фильмах. Талантливые чудаки обычно слепы, они ничего, кроме своей темы, не замечают и не понимают. Они просто выплёскивают — иногда нектар. Иногда помои.

Фильмы Валерии Гай Германики превращаются в притчу с известным названием — "По ком звонит колокол". И зритель начинает понимать, он звонит по каждому из нас.

21 января 2010 года