Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава (СИ)

– Будем делать по пять вариантов за один раз, – продолжила она. – Ты вроде не тупой, хоть поймёшь, чего теоретически следует опасаться. Кстати, в отличие от твоего кулачного боя, ногами выделяют на два уровня больше.

– Не знал, – благодарно кивнул товарищ, поднимаясь с пола и изготавливаясь.

– Два. – Спокойно объявила Цубаса ровно через три секунды, когда Маса почти сам налетел сплетением на её пятку. – Трёхдюймовая доска, – напомнила она. – Есть народ намного здоровее меня.

…

– Кажется, мне начинает становиться интересно, – задумчиво объявил белобрысый на её счёте «четыре».

* * *

– Что происходит?! – преподаватель растолкал учащихся.

На полу сидела одна из учениц с математического. Её губы были разбиты; нос, возможно, сломан.

Глава 35

– Что происходит? – повторил преподаватель, поскольку отвечать ему никто не торопился.

– Случайная травма во время занятий! – переглянувшись с одноклассниками, после паузы сообщила высокая и массивная учащаяся спортивного отделения, которой вполне подошла бы карьера борца сумо, если бы она была мужчиной. – Она сама ударилась! Могут подтвердить семь свидетелей!

Эта спортсменка, официально числясь легкоатлеткой, на самом деле вполне пристойно для городского уровня толкала ядро.

– Так, всем разойтись и продолжить занятия! – принял решение преподаватель, которому лишние проблемы не были нужны. – Ты, – обратился он к сидящей на полу математичке. – Иди в медпункт, пускай тебе окажут там первую помощь. Если зафиксируют что-то более серьёзное, чем рассечение кожи, я подойду. ВСЕМ ЗАНИМАТЬСЯ!

– АСАААДААА, ИДИ СЮДА! – демонстративно игнорируя команду преподавателя, заорала на весь манеж Цубаса.

Кимишима, имея индивидуальную программу по этому предмету, только что подошла от сектора прыжков.

Белобрысый гайдзин тут же бросил баскетбол между математиками и химиками и подбежал по первому зову красноволосой.

Почти все присутствующие с интересом наблюдали, как Цубаса что-то эмоционально шепчет ему на ухо, размахивая при этом руками.

– Сенсей, а разбирательства что, не будет? – явно под влиянием одноклассницы, уточнил Асада.

Представители спортивного отделения и мужского, и женского пола стояли группой в нескольких метрах и весело о чём-то переговаривались.

– На тему? – недовольно сморщился педагог.

– Есть основания предполагать преднамеренность в случившемся, – обтекаемо ответил белобрысый. – Математическое отделение не считает происшедшее как случайностью, так и личной виной пострадавшей. Как насчёт записи с камер глянуть?

– А ты с каких пор говоришь за математиков? – удивился преподаватель спортивного отделения, мимо которого, вероятно, перевод Асады с гуманитарного прошёл незамеченным.

– А с тех пор, как меня выбрали старостой на математическом, – вежливо подсказал гайдзин. – С сегодняшнего утра, то есть.

– Я разберусь тогда, и так, как сам сочту нужным, – неприязненно ответил педагог. – ВСЕМ ЗАНИМАТЬСЯ!

– Ну, если вы так… – демонстрируя сожаления всем видом, белобрысый развел руками. – Очень жаль, что и вас во всё это втянули. Не сочтите за выпад в ваш персональный адрес, ничего личного. «Защищать слабых, бороться с сильными»… Мы вынуждены будем сами уладить эту проблему.

Асада переглянулся с такой же новенькой на математическом, как и он, имевшей волосы красного цвета.

– Эй, манда толстожопая, – не пытаясь изобразить даже подобие этикета, игнорируя преподавателя, обратилась после этого к огромной физкультурнице Кимишима. – Молись. Или иди после урока переодеваться в мужскую раздевалку.

– Что происходит?! – заволновался преподаватель, у которого происходящее явно выходило из-под контроля.

– Ничего. Я не с вами разговариваю, – нагло ответила ему Цубаса. – У меня индивидуальный план, и зачёт до конца семестра. Вы не являетесь моим наставником. Пожалуйста, занимайтесь своим делом и своими учениками. Не лезьте ко мне, если не хотите проблем. Уже лично себе.

Все присутствующие затихли. Учащиеся спортивного отделения напряглись, потому что именно их преподавателя сейчас при всех опускали.

– Толстая, – не обращая внимания более ни на кого, продолжила Кимишима. – После урока будешь из собственной манды перхоть жрать. Горстями. Обещаю, прилюдно. Или – п#здуй в мужскую раздевалку. Переоденешься при мужиках. На твои висящие жиры всё равно никто там не позарится, так что за невинность можешь не переживать.

После этого красноволосая коротко и без затей плюнула в лицо спортсменке.

Преподаватель покраснел, не зная, что бы такое быстро предпринять в данный момент.

Он, в принципе, понимал, что именно против красноволосой у него сейчас нет никаких методов.

Пока он соображал, массивная учащаяся спортивного отделения вытерла плевок с лица и с нечленораздельным выкриком бросилась вперёд.

Цубаса, чуть подпрыгнув на месте, выбросила вперёд правую пятку, попадая выше колена в бедро физкультурнице. Удар пришёлся чуть сверху.

Та, коротко вскрикнув, повалилась на спину.

– А ведь вам всего-то и следовало, что начать справедливо разбираться, – укоризненно заметил белобрысый, ни много ни мало, преподавателю.

Тоже при всех.