Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2

- А он меня очень долго бил предыдущие годы, - охотно подсказываю. - При всех. День за днем, год за годом. А я безуспешно пытался огрызаться. Ну, до последнего времени - безуспешно. И о закалке его тела у меня своё особое мнение. Скажем, он ей не пренебрегал. А парень он добросовестный; соответственно, и голова у него тоже набита. В хорошем смысле этого слова.

- Необходима экспертиза, - словно каким-то своим мыслям, с моим словам кивает общественный обвинитель.

Я только молча хлопаю в ладоши.

- С этого надо было начинать, - добавляю через четверть минуты всеобщего молчания. - Я тоже согласен с тем, что даже намекать на мою вину до того, как вы сами заикнулись об экспертизе, было некорректным. Вы согласны, что это элемент давление на несовершеннолетнего? На предварительном этапе, ещё до расследования?

- Ты меня в чём-то обвиняешь? - сотрудник прокуратуры всем видам излучает эмоциональный холод и бесстрастие.

- Да, - буднично киваю ему в ответ. - Я не знаю, что стоит за вашей позицией. Но жена моего отца сейчас поднимается к нам по лестнице. Насколько знаю, юрист от родителей тоже вместе с ней.

- А сколько жён у твоего отца? - не к месту проявляет профессиональное любопытство Садатоши.

- Две... Возвращаясь к теме вашей добросовестности, - поднимаю взгляд на второго правоохранителя и уже не отвожу. - Я усматриваю вашу прямую заинтересованность либо в оговоре меня, либо в необъективной квалификации случившегося.

Мой собеседник краснеет, но ничего не говорит.

- Это достаточно серьезное заявление, - в неловкую паузу врезается полицейский.

- А у нас, если мне не изменяет память, о процессуальных действиях речи пока не идет. Мы же просто разговариваем? Сейчас появятся мои взрослые - и они уже вам озвучат официальную позицию моей семьи. Кстати, господин инспектор, - обращаюсь к Садатоши. - А что говорит ваш опыт на тему того, когда клоп типа меня бросается на пятерых здоровяков? Один из которых к тому же - дан по каратэ?

- Мой опыт говорит, что и клоп может оказаться непрост, - дипломатично уклоняется от прямого ответа полицейский. - Но ты явно на что-то намекаешь, насколько я успел тебя узнать. Развивайся.

- А я бы сейчас очень хотел задать вопрос господину начальнику образовательного процесса. А почему вы нам показываете только фрагмент записи? Во-первых, где звуковая дорожка к ней? Аудио там не менее важно, чем видео. Во-вторых, а где запись абсолютно с этих же камер, но на полчаса раньше?

Глава 24

- Присоединяюсь к вопросу. - Полицейский вежливо склонил голову к плечу, обозначая свою заинтересованность в ответе.

Разумеется, он был не глупее молодого якудзы и не хуже того понимал: грамотно отредактированная запись может сменить свой эффект на прямо противоположный.

Представитель прокуратуры, что интересно, технично промолчал в этом месте. У Хидэоми на задворках сознания даже мелькнула мысль, что школьник, возможно, не так уж и неправ в своём парадоксальном предположении.

Не откладывая в долгий ящик, инспектор сразу же отбил текстом вопрос кое-кому из коллег: "... этот ... из общественного обвинения... у нас есть список ближайших родственников? Фамилии?".

Ну а вдруг? Если совпадет с кем-то из пострадавших, уже будет интересно.

- Сейчас попытаюсь, - недовольно отреагировал на оба вопроса тем временем местный начальник образовательного процесса.

После чего принялся сражаться с ветряными мельницами в своём смартфоне.

Пацан, путём нехитрых психологических манипуляций уровня школьника, пару раз пытался в разговоре перетянуть полицейского на свою сторону в эмоциональном плане.

Сотрудник девятого бюро, снисходительно "не заметив" этих попыток минуту назад, сейчас решил встать не на сторону старшеклассника, а на сторону справедливости.