Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2

- Асада Масахиро, есть ли у вас какая-либо информация, которую вы считаете важно довести до сведения суда? - абсолютно спокойно судья переносит фокус внимания на подростка.

- А вопросы задавать можно? – тот одновременно отмахивается от склонившегося над его ухом юриста.

- В части, касающейся нашего дела, несомненно, - поощрительно кивает судья.

- А у нас сейчас цель - определить и установить справедливость? С точки зрения общественной морали? Или что-то иное? – кажется, белобрысый гайдзин вообще не обеспокоен происходящим.

- Этот суд, хотя и оперирует категориями морали, в решениях скорее опирается на законодательство. - Судья без очков близоруко щурится, задумываясь вслух.

Видно, что то, как он всерьёз воспринял слова подростка, откровенно не нравится сотруднику прокуратуры. Тот досадливо морщится, изображая нетерпение и раздражение.

- Мои мотивы могут являться смягчающими обстоятельствами? - уточняет белобрысый.

- В известной мере, - лаконично кивает судья.

- Вы здесь рассматриваете мою драку со спортсменами, как отдельный эпизод. В то время как она, увы, не является самостоятельной, и продолжает инициированный пострадавшими предыдущий конфликт.

Общественный обвинитель морщится ещё больше.

Инспектор девятого бюро с любопытством на лице забрасывает ногу на ногу.

Адвокат и Мивако напряжённо хмурятся.

- У меня есть подруга. Близкая. Над нами с ней шефствуют три девочки нашего класса, которые учатся на математическом отделении с самого начала. Мы перевелись в этот класс только на той неделе, - Асада-младший опирается локтями на барьер. - Одну из этих девочек ваши так называемые пострадавшие выбросили с балкона третьего этажа. После неудачной попытки группового изнасилования. Так ситуация видится мне. Это случилось, пока меня рядом не было. Когда я появился, пошёл выяснять, что случилось. Драка – следствие этого разговора.

- Голословные утверждения, - замечает общественный обвинитель. – Попытка выгородить себя. К тому же, насколько мне известно, заявление от так называемой пострадавшей девочки ещё не подано.

- Потому что её родители вместе с ней в реанимации, - абсолютно невежливо перебивает белобрысый. – Как только выйдут – будет вам и заявление, и ведро изюма к чаю…

Представитель прокуратуры мгновенно краснеет, но ничего не говорит.

Судья с любопытством смотрит на каждого из них по очереди.

- Я могу попросить вас пригласить свидетеля с моей стороны? Начальника образовательного процесса Академии Тамагава? Насколько я заметил, он тут, в здании.