Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6

— Нет необходимости, — качает головой Хидэоми.

— Здесь не понял. Вы что, решили закрыть глаза на нанесённые сотрудникам полиции побои? — служитель фемиды удивлённо переводит взгляд с одного копа на другого, и далее — на прокурора. — Как вы собираетесь привлекать его к ответственности в отсутствие его взрослых?

— Прокуратура не будет вмешиваться до тех пор, пока не получится согласованной позиции департамента полиции, — дежурный прокурор реагирует быстрее всех. Затем поясняет менее формально. — У нас есть очень плохой опыт арбитража между их различными бюро. — Кивок в сторону полицейских. — Они потом как-то договариваются, а крайними на судебных заседаниях оказываемся мы. Я поддерживаю мнение о необходимости присутствия дэвэбэ!

Инспектор Оно кривится, как от зубной боли.

Садатоши небрежно передёргивает плечами и обращается к судье:

— Девятое бюро полагает, что имело место обоюдное нарушение. Со стороны несовершеннолетнего Асады всё понятно. А со стороны восьмого бюро и носорогов — там было превышение служебных полномочий. В случае обоюдки, с учётом наших рекомендаций, ваша правовая оценка случившегося будет нейтральной. Нашему несовершеннолетнему ничего не угрожает, если брать с процессуальной точки зрения.

— Разрешите?! — упомянутый подросток, прислушивавшийся к разговору, поднимает вверх скованные впереди руки. — Ваша честь, разрешите сэкономить ваше время?! На месте происшествия велась запись, системой искусственного интеллекта. Пожалуйста, распорядитесь её доставить сюда? Вроде бы это как-то можно сделать удалённо, с вашего рабочего места?

Глава 12

— Вы так уверены в потенциальной пользе своей записи? — судья смотрит на блондина поверх очков. — Персонально для вас? Это ваше официальное требование?

— А что, можно и официально потребовать? — беззлобно уточняет подросток.

— В присутствие ваших законных представителей можно всё. В том плане, что можете требовать через них приобщить к делу, что угодно. Но для этого мне придётся пригласить сюда этих самых ваших законных дееспособных представителей.

— А без них никак? — подросток задумывается.

— Ходатайства суду имеют право делать только они, не вы. Увы. Иначе материал может не быть признан полученным судом законным путём. Тьфу, ну и конструкция…

— Чем это опасно лично для меня?

— Если на вашей записи из этого умного дома обнаружится что-то такое, что оправдывает вас, либо иным образом говорит в вашу пользу, департамент полиции Токио может опротестовать данное свидетельство. Оно будет признано невалидным и на итоговое решение суда никак не повлияет. Холостой выстрел, говоря проще.

— Департамент полиции Токио сходу не согласен! — Садатоши, явно сориентировавшись только по ему понятному поводу, реагирует на слова судьи практически мгновенно. — Ваша честь, я — самый старший из присутствующих тут сотрудников токийской полиции! И по званию, и по должности! Я также — процессуальная единица данного заседания! Я не буду возражать против приобщения этого материала к делу, а личность ходатайствующего неважна. Давайте посмотрим запись?

— На каком основании делаете это заявление? — неприязненно интересуется представитель восьмёрки, поворачиваясь к коллеге из другого бюро.

— Моё личное мнение, — уверенно кивает специалист по якудзе. — И этого более чем достаточно. — Затем он обращается к судье. — Ваша честь, или у вас есть ещё какая-то токийская полиция?!

— Я возражаю против ломки любых процедур, ваша честь. — Хмурится и перехватывает слово инспектор Оно, до которого начинают доходить некоторые нюансы ситуации. — Я первый раз участвую в подобном заседании, обычно мои служебные обязанности лежат несколько в иной сфере. Но я более чем уверен: закон нерушим.

— Дебил. — Масахиро Асада разваливается в своём кресле и виснет на предплечьях конвоя, не обращая внимания на то, что штурмовики вынуждены его удерживать своей мускульной силой.

— Прошу прощения? — Инспектор Оно сжимает губы в тонкую полоску и оборачивается назад, на голос из зала.

— Да родственник у меня один есть, дебил! Он однажды точно так же в коровью лепёшку вступил!

— Поясните мысль. — Судья не уточняет статуса своего требования.

— Старший инспектор Садатоши старший не только по званию, — охотно отвечает светловолосый. — Он и по опыту старше, молчу про должность. У него, я знаю точно, в отличие от инспектора Оно, опыт судебных заседаний как раз таки есть. Он сейчас выдвинул абсолютно незначительный момент на щит, который ни на что не повлияет. А инспектор Оно, из духа противоречия, бросился его оспаривать и вцепился, как уличный кобель в палку… ПАРДОН! Инспектор Оно среагировал скорее эмоционально, чем расчетливо.

— И что? — судья не стесняется демонстрировать откровенное любопытство.

— А сейчас сами увидите. Я-то Садатоши хорошо знаю…

— Ваша честь! — Оно, слегка побледнев, сжимает губы в узкую полоску. — У меня есть все основания полагать личную и неформальную связь между старшим инспектором и Масахиро Асадой! Это же прямо видно из их контекста общения! Они ж явно знакомы и за пределами этого зала!