Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава

Она понимала, что мир катится куда-то не туда. Но сил встать с кровати не было. Может, и правда лучше сходить к врачу, преодолеть в себе эту многолетнюю робость?

Потянувшись за смартфоном, она через силу ткнула пальцем в иконку «умного жилища».

– Никого нет, – вздохнула жена Ватару, поворачиваясь на другой бок.

Свет нигде в доме не горел, работали только датчики температуры и холодильник.

На какое-то время она провалилась в сон.

Разбудила её непрекращающаяся вибрация. Открыв глаза, она увидела, что экран смарта ожил и призывает её ответить на звонок номера, с которым она бы предпочла вообще не иметь дел.

– Да. – После паузы, Нозоми всё же решила ответить.

Надо ведь ещё выяснить, куда Маса пошёл.

– Госпожа Асада, здравствуйте. Пожалуйста, не вешайте трубку. Я – Кога Мивако, секретарь вашего мужа.

– Я знаю, – женщина нашла в себе силы саркастически улыбнуться.

– Нозоми, мои слова покажутся вам смешными, но… Это всё не то, что вы подумали! Я сейчас приеду к вам, я в такси. Через пятнадцать минут буду под вашей дверью. Можете меня не впустить, если захотите, но я всё равно приеду и буду там стоять… Ваш сын ночует у одноклассницы, он сыт и в безопасности. Локацию я вам отправила в мессенджере, но вы её не приняли.

– Спасибо. – Против воли вырвалось у Нозоми по поводу Масы. – Не ожидала, что вы…

– Я слежу за вашими детьми не меньше, чем должна была бы любая, на месте спутницы Ватару, – Секретарша красноречиво пожала плечами. – Извините за беспокойство. Ватару ночует в офисе, он тоже спит. Я через четверть часа у вас. Нам очень нужно поговорить. В том числе, о наших детях.

Глава 22

– …такая вот жопа. – Резюмирует Кимишима-младшая примерно через полтора часа наших с ней интересных разговоров. – Я бы на твоём месте начала с ноля. Или ты будешь, как моя бабушка всю жизнь.

– А что у нас с бабушкой не так?

– А она смарт использует в функции телефона. Всё. – Тихо ржёт Цубаса, прижимаясь ко мне только для того, чтобы согреться.

– Ну, я всё-таки не такой консервативный. Но я тебя понял… Возможности концентратора по образованию нейронных связей я не использую и на пятнадцать процентов. Слушай, а какой максимально известный процент слияния?

– Мне достоверно известно о сорока пяти. – Чуть подумав, говорит красноволосая. – Эта цифра официально называлась в Академии, предыдущей. Но есть такая тонкость. Каждая новая модель в среднем добавляет по одной функции. И очень многие не стремятся выбирать специализацию сейчас.

– Её потом нельзя будет переиграть? Выбрав, какую фишку качаешь, ты потом не сможешь развиваться в чём-то ином?

– Не совсем так. Развиваться сможешь. Но без концентратора, самоходом… Как в прошлом веке.

– Ну, и в прошлом веке люди как-то добивались вершин в любых областях, – пожимаю плечами. – Без техники.

– Бл#, как бы тебе объяснить… Асада, вот ты готов сейчас выбрать одну бабу на всю жизнь? Да, другие тоже возможны, но именно эта – та, с кем ты раз и навсегда в том плане что она главная жена?

– Спаси бог!

– А почему? – моя одноклассница красноречиво поднимает брови и покровительственно смотрит на меня.

– Во-первых, возраст. Во-вторых, ещё вся жизнь впереди, а выбор на гормональном пике по определению не может быть точным… – ещё минуты полторы излагаю резоны.

– Хватит, – перебивает она меня. – Вот ты типичный мужик. Можешь час болтать, но не сказать главного.

– Вообще-то, у нас это говорят о женщинах!

– Шучу, хе-хе. Купился! – вполголоса ржёт собеседница.

Которая в отличие от меня, кажется, спать не хочет.

– Если короче. У тебя в любой момент могут открыться новые возможности, я имею ввиду других тёлок. Которые будут намного привлекательнее, чем любая нынешняя пассия, которую ты выберешь. – Обобщает все аргументы Цубаса.

– Восхищён твоей проницательностью и способностью к обобщениям, – два раза бесшумно хлопаю в ладоши.

– Вот с концентраторами то же самое. – Не обращая внимания на меня, продолжает она. – Все ждут прорыва, который вот-вот должен произойти. Когда количество выбираемых для прокачки характеристик не ограничивается.

– Если дождаться возраста твоей бабушки, можно уже и не успеть в этот поезд.

– Точно. Нельзя заступать за линию. Пока что, нейро-дегенеративные процессы необратимы лет с сорока пяти в среднем. Соответственно, качаться ты заканчиваешь в сорок, это край. Но по факту, у многих уже семья, дети, не до роста…

– Так а чего ты меня терроризируешь? Мне только шестнадцать. Твоими словами, у меня тридцать лет до крайнего срока!

– Чтоб быть готовым в двадцать семь закончить за год новый институт, который только откроется в те годы, к двадцати семи надо профессионально уметь учиться. Согласен?

– М-м-м. Да.

– Но институт – это только твои аналитические приёмы, – продолжает Цубаса. – То есть, чистые мозги. А в случае с концентратором, там ещё и техника управления нейронными связями. О, ты сейчас поймёшь. Можно быть здоровым, как буйвол – но в тебя всё равно не попасть кулаком.

– Другой функционал. Чтоб попасть по мне, надо прокачивать не силу. Ну или не только её.