Размышления с Евангелием в руках

Только осознав собственную уникальность, можно обнаружить и уникальность Бога, открыв свое «я», затем оказаться лицом к лицу с Его «Я». Только пройдя через джунгли отчаяния и почувствовав, что стоишь над бездной («Вся жизнь моя — стояние над бездной», — воскликнул как-то Юргис Балтрушайтис), можно почувствовать Бога и Его присутствие в этом мире. Вот почему Гораций, слабый, изнеженный, безнравственный и капризный индивидуалист, был гораздо ближе к Иисусу (разумеется, не в хронологическом смысле), чем честный, смелый и высоконравственный Телл из Афин. Последний чувствовал себя «колесиком и винтиком» родного полиса и не мыслил себя вне его. Бога встретить можно только в пустыне, а он уйти из полиса, оторваться от того тела и коллектива, в котором вырос, не мог, для него богом был полис.

Другое дело Гораций, который в своем индивидуализме дошел до предела, тот мир, в котором он жил, был для него ничуть не меньше пустыней, чем места, где начал проповедь Предтеча. Как выразитель настроений людей своего времени, Он, как никто другой, откровенно рассказал, что делалось в сердцах у людей, к которым пришел Иисус. Пришел, ибо приход Его был абсолютно необходим — человечество уже погибало.

* * *

В начале XX века новоевропейский интеллигент, оказавшийся подобно Горацию и его современникам в пропасти индивидуализма, именно там встретил Иисуса — так пришли в Церковь Н.Бердяев, о.П.Флоренский, архиепископ Иоанн (Шаховской) и их современники. В их эпоху уже не Гораций, а другой поэт, Иннокентий Анненский, певец тоски и отчаяния, думаю, что не менее тонко, чем его римский предшественник, рассказал о тех муках, которые в безднах индивидуализма переживали его современники.

Сегодня история почти повторяется еще раз, мы вновь, как путники на дороге в Эммаус, встречам Иисуса, и среди нас тоже есть поэт, подобный Горацию или И.Анненскому, прошедший именно по их дороге, такой же, как они, языческий Предтеча Иисусов Иосиф Бродский. Не случайно он так любил Горация и во многом принадлежал к школе Анненского.

Христос лучше любого социума объединяет людей воедино, но на совсем другой основе: не вокруг принципа или идеи, а вокруг Себя. Но чтобы встреча наша с Ним по-настоящему состоялась, необходимо помнить, что Свою пасхальную победу над смертью и над всеми живущими в нас страхами Он разделяет лишь с теми, кто осознал, что такое смерть, с теми, кто пережил ужас одиночества и побывал в бездне индивидуализма. Тот же, кто живет в мире, похожем на Афины времен храброго Телла, в мире, где мое «я» растворено в коллективном «мы», увы, просто не заметит приближающегося к нему Иисуса и примет Его за случайного путника на дороге. Религия, которую он будет исповедывать, быть может, и покажется кому-то чисто внешне похожей на православие, но на самом деле это будет язычество в христианской оболочке, обычная племенная религия, возможно, добрых. Но еще не повстречавших Христа людей.

Война глазами христианина

Опыт православного осмысления войны

Служба пожарной охраны, отряды спасателей, которые ориентированы на работу во время землетрясений и других стихийных бедствий, аварийная служба по ремонту электросети, водопровода и даже канализации не просто нужны, а именно необходимы человечеству и будут нужны ему всегда, вне зависимости от политической ситуации. Другое дело — армия. Служба здесь несравненно более престижна, но нужна армия будет лишь до тех пор, пока не выработается механизм решения конфликтов между государствами мирным путем.

Война и сегодняшняя реальность

В начале 60-х годов, когда нелепый и смешной Н.Хрущев заявил, что будущее планеты, по его мнению, связано со всеобщим и полным разоружением, его рассуждения на эту тему казались то ли маниловскими мечтаниями, то ли бесстыдно пропагандистским трюкачеством. Прошло 35 лет, и вот теперь оказывается, что Хрущев говорил хотя и в нелепой форме, но о том, что уже сегодня мало-помалу воплощается в реальность.

После конца 2-й Мировой войны других войн уже не было (и, возможно, быть не может!) — имели место карательные экспедиции США против Вьетнама, СССР против Афганистана, России против Чечни и т. д. В то же время все самые серьезные политические противоречия и конфликты решаются теперь мирным путем за столом переговоров. Ту роль, которая в прежние времена отводилась армии, теперь играют, и со значительно большим успехом, а главное, без крови дипломаты. Международные организации (ООН, ОБСЕ, Совет Европы, Международный суд в Гааге и проч.) выработали с 40-х по 90-е годы механизм много более действенный, чем военный.