Размытые линии (ЛП)

― Спасибо тебе, Лори. Это первый раз, когда я позволил себе подумать о нем. Знаешь, когда я был моложе, я хотел стать футболистом. Я мечтал присоединиться к профессиональной команде футбольного клуба «Неаполь». Но Раффаэль настоял на том, чтобы я занимался контактными видами спорта: регби, американский футбол…

Я почувствовала, как мужчина улыбнулся. Это был один из лучших моментов его жизни.

― Я рада, что у тебя остались о нем хорошие воспоминания.

― Это все, что у меня есть. Он спас меня, Лори.

Я не понимала, как то, что маленького ребенка запихнули в банду, могло «спасти» его, но решила промолчать.

― А Каморра? Ты сказал, что ее возглавит кто-то другой?

― Да, это сделает Винни. Он, как никто подходит для этой работы. Он всегда был рядом с Раффаэлем, так что будет лучше, если во главе организации встанет он.

― Значит, ты вне игры?

― Да.

― Серьезно?

― Посмотри на меня, ― попросил мужчина и отстранился. ― Я действительно отошел от дел. Теперь, только ты и я.

― Но, судя потому, что ты мне рассказал, вы разозлили много людей. Парней Нико, Гектора…

― Это уже не моя проблема. Я хочу покинуть страну и уехать куда-нибудь подальше. Я хочу начать новую жизнь с тобой.

Я заколебалась.

― Другой жизни я не знал, Лори. Но это не значит, что я не смогу научиться чему-то новому. Дай мне шанс. Пожалуйста.

Я думала об этом. И поняла, я так сильно любила Дэвида, что простила его. За все. Я не могла винить его за убийство Гектора или чье-то еще, которое он совершил до того, как мы познакомились. Мне не нравилось, что мужчина обманул меня в нашу первую встречу, но что он мог сказать?

Интересно, чтобы я сделала, если бы заранее знала о том, что произойдет? Отошла бы в сторонку? Рациональная часть меня кричала: «Черт возьми, да!», но она давно была захвачена второй половиной, которая любила этого мужчину. Так что я решила не тратить свое время на предположения, а как оно могло бы быть.

― Я смогу заниматься юриспруденцией там, куда мы уедем?

Валенти сел.

― Это значит «да»?

― Это «может быть». Не спеши.

Дэвид улыбнулся.

― С «может быть» я могу работать.

― А я вот, вероятно, не смогу работать адвокатом там, куда мы отправимся, но у меня есть моя юридическая степень. Так что я не останусь без работы.

― Плюс в моем распоряжении куча денег из состояния Раффаэля.

Я нахмурилась.

― Во-первых, я не собираюсь сидеть дома и ждать, пока обо мне позаботятся. А во-вторых, разве ФБР не сможет отследить эти деньги?

― Это чистые деньги. Или, по крайней мере, их уже отмыли. Раффаэль хранил их на оффшорных швейцарских счетах с самого рождения Изабелль. И я получил к ним доступ сразу, как только мне исполнилось восемнадцать.

― Ладно, но я все равно планирую работать.

― Я буду счастлив, если ты просто будешь рядом, ― произнес мужчина и, взглянув на меня, спросил: ― Сейчас, я могу поцеловать тебя?

Я сохранила бесстрастное выражение лица, будто обдумывала его вопрос, пока он в ожидании ответа затаил дыхание. А потом я кивнула. Мужчина тут же впился в мои губы своими, и мы оба застонали. Я чувствовала, что изголодалась по нему, и, судя по тому, как он цеплялся за меня в ответ, это чувство было взаимным.

Мы отстранились друг от друга, и он начал покрывать невесомыми поцелуями мое лицо. После всего этого, Валенти прижался лицом к моей шее, целуя и облизывая то самое местечко за ушком, прикосновение к которому всегда заставляло меня дрожать.

― Я так сильно люблю тебя, Лори, ― Дэвид что-то пробормотал мне в шею, а потом вернулся к моим губам, сжав нижнюю из них зубами и нежно ее посасывая. Отпустив ее, мужчина снова поцеловал меня в губы. ― Я потрачу каждый день свой жизни, чтобы сделать тебя счастливой.

Валенти навалился сверху, удерживая себя на локтях, чтобы не раздавить меня.

― Я знаю, что причинил тебе много боли. Если бы только я держался от тебя подальше…

― Остановись. Теперь мы вместе, разве не это главное?

― Нет. Я должен извиниться. Я был эгоистом. Меня не волновало ничего, кроме собственной мести, поэтому я никогда даже не задумывался, как наша связь отразится на тебе, и за это я прошу прощение. Но именно месть привела меня к тебе. Из-за нее я открыл сердце чувствам, от которых прятался. Я даже не осознавал, насколько мне одиноко, пока в моей жизни не появилась ты. Так что после того, как ты покинула Барселону, я должен был отвлечься, чтобы не думать о тебе. Но второй раз я даже этого не смог сделать.

Я не хотела представлять себе, как он отвлекался, но ничего не смогла с собой поделать. Вероятно, я была мазохисткой.

― Женщины? ― спросила я.

― Женщины… и алкоголь.

Я закрыла глаза. С моей стороны было глупо думать, что у такого великолепного мужчины может быть дефицит в общении с женщинами. Или, что он будет их избегать.

― Все изменилось в тот момент, когда я признался себе, какие сильные эмоции ты у меня вызываешь. С тех самых пор, ты ― единственная женщина, которую я хочу. Я не могу даже мысли вынести о ком-то другом. И это для меня ново. Я не понимал, настолько пустой была моя жизнь, пока ты не показала мне, что я могу иметь.