Размывая грани

- Малыш, лучше не  искушай ее материализоваться прямо перед твоим носом. Если Эфира это сделает, я вынужден буду убить тебя. Так, что оставь эту тему. – Похвалив, себя за то, что смог сдержаться и не выплеснуть раздражение на неугомонного мальчишку, Вал попытался снова вернуться к интересующей его теме. - Я так понимаю, Вира с Ольгом здесь нет?!

- Нет. – Подтвердил Андрей. - Убедившись, что здесь никому ничего не угрожает, они отправились ловить Александра и сказали передать, чтобы вы присоединялись к веселью в парке, как появитесь.

На лице чародея отразилась досада. Вал понимал его возмущение, но не смог удержаться от подкола:  - А тебя, значит, за швейцара оставили?!

- Да, иди ты… - В сердцах выплюнул чародей, но Валентин не привык, чтобы последнее слово оставалось за кем-то кроме него.

- Уже. Котенок, идем. Не будем расстраивать детскую психику. – Насмешливо бросил он.

- Догоняй, милый! – Удаляющийся голос прошелестел мягкой лаской, заставляя Вала хмыкнуть.

«За исключением нее», - подумал он.

Она дразнила и заводила его, удаляясь, но в то же время оставаясь на достаточно близком расстоянии. Ее приподнято взбудораженное настроение отголоском расходилось внутри и приживалось, как свое собственное, впрочем, как и зрение. Валентин видел сероватую массивную арку, ведущую в парк, и одновременно ему открывалась широкая панорама битвы. Сначала это сильно дезориентировало, но у него было достаточно времени, чтобы освоиться с этим новым ощущением и определиться в происходящем.

Купол первородной энергии, ограждающий место сражения, искажал пространство, растягивая небольшой клочок земли, совсем недавно бывший оазисом природной гармонии, а теперь представлявший свалку раздробленных камней, древесных щепок, мертвых тел, пыли, крови и дыма. И, тем не менее, преимущество магии, как средства дальнего боя, в данном случае было сомнительным. Возможно, в начале и была четкая расстановка сил, но сейчас Вал видел только мешанину дерущихся тел, в которой тускло высвечивалась сеть голубых опознавательных нитей.

Картина, открывавшаяся взору, поражала масштабностью и амбициозностью планов Александра. Хотя чему было удивляться, у того был непревзойденный дар убеждения и масса времени, чтобы все продумать и подготовиться. Среди жителей параллелей всегда находилось достаточно мятежных душ, которых не устраивало существующее положение и которым казалось, что за гранью неисчерпаемый потенциал для реализации. В результате ряды чародеев-самоучек пополнились всякой плотоядной нечестью, и нехватка навыков и опыта с лихвой компенсировалась силой и численностью объединившегося сброда.

Эфира нашла Вира с Ольгом, но Алекса нигде не было видно. Вытащив два коротких клинка, Валентин вклинился в самую гущу тел,  расчищая себе путь. Его маленькая Тьма уже пировала, и он не отставал от нее, рубя и рассекая меховые косматые комки, попутно  по подсказке Эфиры о своем удачном эксперименте впитывая в себя колоссальную остаточную энергию. Огненный дождь с хлопками разбивался о его щиты, отскакивая и обжигая менее удачливых тварей.

Валентин сражался на пределе своих возможностей, стремясь как можно быстрее пробраться к Главе, который в запале освободил слишком большую площадку вокруг себя и теперь представлял отличную мишень. Уворачиваясь от дерева, которым, как дубинкой размахивало когтистое двухголовое нечто, Вал метнул клинок в горло его кукловоду, и создание растворилось в дым, с треском опрокидывая пятиметровый огрызок дуба  на землю. Послышались крики и стоны, придавленных людей, но Валентин уже двигался дальше.

Собственное раздражение и беспокойство от препятствий то и дело преграждающих ему проход смешивались с бесшабашной эйфорией рождаемой чувствами Эфиры, ощущающей себя смертью - стремительной и ненастно-жадной. Просвет был уже близок, когда боль его котенка холодным кинжалом пронзила сердце.

***

Эфира чувствовала себя в своей стихии, унося жизни и растворяя в себе души врагов. Война была пиром для ее изначальной сути. Откормленная и довольная, она смертельным потоком носилась по парку, ища в поглощенных разумах малейший намек на то, где может скрываться Александр, но все было безрезультатно.

Вир с Ольгеном расчистили целую арену вокруг себя, провоцируя чародея к нападению, однако тот медлил. Побуждаемая тревогой Вала, Тьма рассеялась разреженным широким кольцом, выслеживая угрозу. Но в пропитанном опасностью воздухе, было трудно выследить нужную нить, однако это только подстегивало ее охотничьи инстинкты. Такой необъятной и в тоже время невесомой она еще ни разу не ощущала себя. Ее частицы касались каждого существа, помечая, узнавая, собирая информацию и анализируя потоки агрессии. И, наконец, она выделила ту отличную от остальных эмоцию. В ней был терпкий привкус ненависти, направленной, личной, отравленной горечью сильнейшей зависти.

Но обрывки ощущений не успели оформиться в мысль, так как что-то мощное рассекло ее тьму, как нож масло. Время замедлило бег, и Эфира с удивлением отмечала, как разумная энергия миллиметр за миллиметром разрезает ее.