Разная доля нас ожидает

— Буду! — пообещала та. — Честно-честно.

— Ну смотри! — Лирвейн погрозил дочери пальцем и, подхватив рассмеявшуюся супругу на руки, утащил в портал.

Мальвия свернулась на постели, мечтательно смежив веки и грезя о такой же большой и чистой любви, а Иссо… по-прежнему оставался где-то за окном, грустно глядя в небо. Потом достал из пространственного кармана моток огненно-красных нитей и улыбнулся.

— Когда ты будешь отсюда уходить, я подскажу направление и верну то, что забрал. И будь счастлива, яркая и чистая душа по имени Александра.

Он зацепился за ветку повыше и, закрыв глаза, шагнул на другую сторону мира. Изнанка. Тенью скользя по Меже, Тинай Иссо навещал всех, кто сыграл в этой истории свою роль.

Золотой дворец.

Покои Императрицы.

На постели сидел мужчина в халате, по-прежнему с папкой в руках. Иногда казалось, что Алир Хор, принц-консорт Изначальной Империи, никогда не расстается с бумагами. Хотя… он же безопасник. Притом лучший аналитик, так что это и неудивительно.

Его супруга сидела на той же кровати, только на другом ее конце, и с увлечением листала блокнот, исписанный корявым почерком.

— Что ищешь? — не отрывая взгляд от документов, спросил Лирвейн.

— Да я тут где-то схемку взаимодействия полей чертила, а теперь не могу найти, — огорченно вздохнула Александра и, с отвращением поглядев на бумаги, разложенные на покрывале, взмахом изящной лодыжки отправила их на пол.

Губы Лира тронула легкая улыбка, и он с иронией посмотрел на жену. Она потянулась к выключателю, и после щелчка в комнате воцарились полумрак и тишина.

Ненадолго.

— Я вообще-то читал.

— Ну а я желаю спать. С тобой. Или не спать…

— Лучше не спать.

На другом конце Империи.

Дом Аэрлиса и Мариоль.

Александра старалась бывать тут как можно реже. Потому что раз за разом ноги приводили ее туда, куда приходить бы не следовало. На давнее место встречи. То самое, где они с Пламенеющим впервые встретились…

Но… фатум, судьба, фортуна… Жизнь шла, рождались дети, и воспоминания тускнели.

И уже давно перестало ныть сердце. Пока она не возвращалась сюда.

В доме, где некогда росла принцесса, теперь все было совсем иначе. Все же бравое семейство химиков, хоть и не любителей, а профессионалов, не могло не внести сюда определенную нотку… своеобразности.

Нет, реактивы на каждой тумбочке тут не валялись, но из одного конца дома в другой вполне мог пронестись синеволосый мальчишка с воплем:

— Папа, они меня опять покрасили!!!

Почему не «мама»? Казалось бы, самое естественное — позвать маму! Но, к сожалению отпрысков, перед которыми вставали аналогичные проблемы, матушка утешала, целовала в лобик… и вела за собой в лабораторию готовить антидот.

А папа был добрый. Папа готовый давал.

Мальчуган отыскал Аэрлиса не в лаборатории. А в гостиной, в обнимку с Мариоль.

— Папа…

— Я занят. — Отец даже не повернулся. — Третья полка сверху в шкафу № 2 у меня в кабинете.

— Спасибо. — Мальчишка унесся.

Его родители переглянулись и рассмеялись.

— Откуда ты узнал?

— У меня старшие вчера синьку и концентрат-закрепитель стащили, — усмехнулся оборотень, нежно обняв супругу и с довольным вздохом положив подбородок на темноволосую макушку.

— И ты этому попустительствовал?! — возмутилась Мари.

— Пусть детки развиваются, — миролюбиво сказал Хранитель.

— Четыре сына, и все балбесы, — уныло проговорила женщина и, вскинув голову, поинтересовалась: — Вот в кого, а?

— Не знаю. — Аэрлис взглянул на нее кристально честными глазами и, склонившись к ушку, вкрадчиво шепнул: — Может, дочка будет послушным ангелочком?

— Никаких дочек! — помотала головой Маришка, упираясь ладошками в грудь Лиса. — У нас с тобой каждый сын начинался как раз с этой самой фразы!

— Ну Мари-и-и…

Сложно отказать любимому мужу. Особенно когда тебя та-а-ак целуют.

P.S. Дочка получилась замечательной и очень умненькой. Вот только с послушностью и спокойствием… это точно не про нее! Достаточно сказать, что от неугомонной сестрицы выли даже ее братцы, а это говорит о многом!

Так что да… «Четыре сыночка и лапочка дочка»!

Где-то между временем и пространством. Межа.

Один из городов дивного народа.

Детская. Золотисто-розовые тканевые обои и занавески, множество игрушек и цветов… а в центре черноволосый сорванец с хорошеньким перемазанным личиком и в грязной одежде. В этом «прелестном» создании с трудом можно узнать девочку лет десяти. Малышка трепетно прижимает к себе какой-то сверток и, судя по насупленному виду, расставаться с ним не желает.

— Янина, отдай немедленно! — Красивая фейри требовательно протянула вперед ладонь.

— Мама, это несправедливо! — Девочка даже топнула ножкой, показывая, насколько именно. — Пап, скажи ей!

— Ровена, это несправедливо, — послушно повторил Кейран Мерцающий и продолжил лучезарно улыбаться, предоставляя жене самой разбираться.

Она бросила на него недовольный взгляд и, придерживая подол платья цвета весенней зелени, прошлась по комнате.