Разная доля нас ожидает

Я подняла глаза и непонимающе посмотрела на отца и бабку. Но если на лице Александра была усталость и почти безысходность, которая словно разбавлялась мыслями «Все к лучшему», то Надин явно была в ожидании чего-то очень для неё интересного. Вот только «интересно» для этой пожилой дамы ещё не значило «хорошо» для меня.

Снова заговорил Император:

— Сегодня знаменательный день, господа... — совсем неподобающе хмыкнул правитель. — Я сегодня отрекаюсь от престола и объявляю его Наследницу. А также оглашаю свою последнюю волю, — раздался почти неслышный удивленный ропот, но большего придворные себе не позволили, теперь выжидательно глядя на Императора. Пока ещё Императора. — Последней волей я обручаю свою дочь, Александру вир Толлиман, Наследницу моей Империи, с Евграном Пламенеющим.

А вот теперь все мы дружно не сдержались. Я ахнула и потрясенно округлила глаза, сзади сдавленно зашипел кто-то из Хранителей и выругался. Весьма неприлично, но мне сейчас было не до этого.

Последняя воля сходящего с престола Императора священна.

Я не могу её не выполнить. Порывисто повернулась к одетому в белоснежный костюм Пламенеющему, чьи медные волосы расплескались, опять напоминая мне кровь на снегу. А глаза... торжество! Это все ты! Ты, Пламенеющий!

Но Император ещё не закончил:

— Наследнику Алого Клана после свадьбы будет дарован титул консорта. Неправящего. Я повернулась к отцу и заметила, как гневно смотрит на царственного любовника его красноволосая фаворитка. Видимо, не это предусматривалось Алыми интриганами. Но Рыж был спокоен, как будто все шло по плану. Надин же разделяла его торжество, потому что даже не скрывала улыбки.

— Мы против, — резко прозвучало за спиной от одного из Хранителей. И я даже знала, от кого.

— Не имеете права, — открыто и очень неприятно усмехнулся отец, с неприязнью рассматривая так и не покорившиеся ему в своё время воплощения стихий. — Ваши покровители в своё время дали Императорам последнюю волю, которую нельзя опровергнуть, если она не вредит интересам государства. А конкретно этот брак ему только пойдет на пользу.

Тут по залу прокатился порыв горячего ветра с огненными искрами, от чего некоторые дамы завизжали. В центре тронного закрутился пламенный вихрь и, спустя несколько секунд, на мрамор плит ступила обнаженная женщина. Представление не требовалось. Все, кроме императорской семьи и Хранителей опустились на колени.

— Приветствую Огненную Деву, — первым начал император, сходя с трона и склоняясь в почтительном поклоне.

— Здравствуйте, — иронично улыбнулась стихия. — Как вижу, у вас тут весело! И да, я подтверждаю слова правителя. Стихии связи миров не видят ничего, что могло бы помешать этому браку, — она хмыкнула и хитро покосилась на меня. — Тем более, что для этого есть все предпосылки, не так ли, Александра?

Я стиснула зубы и опустила глаза, чтобы не увидели сверкнувшего в них гнева. Если бы тут не было лишних, то в её речи не было бы ничего плохого, но так обнажать мои чувства перед всем двором!

Хотя... Я же хотела поставить точку в своих терзаниях, выкинуть, наконец, из головы блондина, который никак не дает себя забыть? Вот и она, идеальная возможность,— та, которую предоставила сама судьба. Рыж меня любит, я в его руках таю. Да что там «в руках», просто от его присутствия окутывает таким теплом, равных которому я никогда не чувствовала. Да, Лир заставляет пылать огнем, но уже через несколько секунд так вымораживает, что мне потом стоит больших усилий вернуть чувствительность. Так что... все к лучшему! Тем более, у меня нет никакого шанса отказаться. Совладав с чувствами, я подняла взгляд на Огненную и спокойно проговорила:

— Я не имею ничего против этого брака.

Да, вот так. Отсекаем, ведь надо же это было когда-то решить, сколько может длиться наша агония?!

Все к лучшему. Все к лучшему.

— Вот и замечательно, — рассмеялась Великая, крутанулась, и на её теле соткалось откровенное платье из искр, а волосы взметнулись, и опали уже заплетенные в сотни тоненьких косичек. — Я засвидетельствую помолвку.

— Буду благодарен Покровительнице, — прозвучал голос Ева, и в тишине зала я услышала его шаги, но смотреть пока отказывалась категорически. Он остановился буквально в шаге от меня, так недопустимо близко, что носа коснулся аромат солнца, моря и соли, та неповторимая, прочувствованная до мельчайшего оттенка смесь, которая всегда заставляла моё сердце биться чаще. Рыжая осень.

Я заставила себя посмотреть в серьезные зеленые глаза самого теплого на свете мужчины, в которых, тем не менее, была тревога. Он не стал ничего спрашивать, посмотрел на мои босые ноги и медленно опустился на колени, положив ладонь на пол, который стал постепенно нагреваться. Я же смотрела на него, на то, как искрится свет в его волосах, рассыпанных по белому шелку роскошного камзола, на то, как была стиснута вторая рука, и понимала, этот жест несет в себе не только прямую цель, но и иную... сейчас он показывает, что примет любое моё решение. Любое. И поддержит его. Сведет на «нет» последствия своих же действий.