Разная доля нас ожидает

Не знаю, от чего и почему. Может быть, потому что неудобства, как от части тела мужчины внутри, так и от камня за спиной, никто не отменял, а может быть потому, что с каждым мигом кроме этого появлялось и удовольствие, но уже совершенно иное. Оно патокой растекалось по телу, зажигая кровь, заставляя выгибаться навстречу, вцепляться в белые волосы, прижимая его как можно ближе. В какой-то миг мы оказываемся на полу. Он просто на миг останавливается и, как был, погруженный в меня, переносит нас несколькими шагами ближе к озеру, на мелководье. И спустя миг я уже мечусь спиной по тонкому водному слою, захлебываясь воздухом и своими стонами, прижимая Лира как можно ближе, ощущая, как он двигается всё быстрее и быстрее, и как меня неумолимо накрывает та самая гигантская волна высшего наслаждения. Захлестывая, выметая все лишние мысли, заставляя содрогаться под тяжелым телом… уходя, но оставляя что-то после себя.

Странное и непонятное ощущение, и почему-то уверенность, что осознание придет позже.

— Люблю, — прошептал мужчина, прижимаясь близко-близко, скользя ладонями по моему телу.

Оцепеневшая, потрясенная я, только механически кивнула в ответ и слабо улыбнулась. После случившегося нас словно что-то связывает. И не… физиология. Что-то иное, что-то несоизмеримо большее.

Лирвейн поднялся, взял меня на руки и занес в воду, чтобы осторожно вымыть, постоянно целуя, касаясь, прижимая к себе, словно боялся, что всё это иллюзия и я сейчас исчезну. Я исчезать и не думала. Обнимала его за плечи, положив голову на грудь, и бездумно смотрела перед собой.

— Аль, — окликнул блондин, осторожно приподнимая подбородок. — Тебе плохо?

— Нет, — слабо улыбнулась в ответ и снова спрятала лицо в изгибе его шеи. — Я просто… устала. И хочу спать.

Без лишних слов меня подхватили на руки и вынесли из воды, а после завернули в полотенце и мы двинулись наверх.

Спустя несколько минут я оказалась в его спальне, где меня вытерли, обрядили в огромную, но приятную на ощупь рубашку и уложили в постель, накрыв одеялом. Он лег рядом со мной почти сразу, прижимая себе, гладя по волосам и что-то тихо рассказывая.

Я слушала… кивала, даже отвечала что-то.

А сама понимала, что дороги назад нет. Ещё не ясно, почему, но её уже нет. И остатки связей рвались, и образовывались новые, заставляющие меня прижиматься к светловолосому мужчине, отвечать на его поцелуи. И мне это нравилось. Это не было навязанным, это принималось моей сутью, и я желала, я считала, что так правильно. Но мне почему-то всё равно было отчаянно грустно.

И почему-то хотелось плакать по рыжим детям.

Глава 22. Новая жизнь

Уснула я в том же состоянии тихой грусти, и спала хорошо и уютно в руках Лирвейна. Под утро меня разбудили поцелуями, прикосновениями и, ощущая как расходится рубашка под ловкими пальцами, я трепетала в ответ. Целовала, перебирала прохладные волосы, льнула всё ближе и ближе.

— Можно? — хриплым шепотом спросил Хранитель, уже опрокидывая меня на спину, лаская грудь языком, от чего я тихо стонала. — Я буду нежен.

Он и был нежен. Ласков, терпелив и безумно нежен. Но немного больно всё равно ещё было, хотя и только в самом начале.

После я осталась на смятой постели, окутанная запахом хвои и мороза, а Лир, нежно поцеловав в носик, накинул халат и счастливый ушел готовить завтрак.

А я свернулась калачиком и опять пыталась понять что не так. Я не плакала, мне не было больно ни морально, ни физически. Наоборот, где-то внутри поднималось радостное нетерпение, желание увидеть мою снежную радость, снова ощутить его руки, увидеть блеск серых глаз.

И в этот миг я поняла, что всё действительно изменилось, и что всё никогда уже не будет как прежде.

Женщины-маги знают о зачатии с самого первого мига. Если это произошло, то от зародыша уже невозможно избавиться, и мы его чувствуем. Пока едва заметной искоркой, но чувствую.

И вижу.

Вижу того мальчика. Моего сына.

У меня будет сын.

Села и положила ладонь на плоский живот, потом отняла её и неверяще посмотрела на собственную руку. Не может быть!

Я вздрогнула от грохота разбившейся на кухне посуды, а спустя всего десяток секунд дверь распахнулась, и в комнату влетел счастливый Лирвейн. Кинулся ко мне, притянул к себе, потом поцеловал руки, схватил на руки и немного покружил по комнате. Остановился и крепко прижал к себе, счастливо смеясь, целуя глаза, лицо, губы.

— Алечка, солнце моё, любимая моя… жена моя, — натыкаясь на мой непонимающий взгляд, он шепчет: — Я же орвир. И я — влюбленный орвир, я тоже всё чувствую.

Отвожу взгляд, поднимая его к разноцветному потолку и тихо выдыхаю:

— Я не думала, что всё так быстро может быть известно…

— Время не линейно, — тихо отозвался Лир, поглаживая меня по плечу. — То, что для нас секунды — для мироздания срок. Становится известно на самой первой стадии. Я бы не почувствовал, если бы не бредил тобой до такой степени. Да и ты сейчас открыта эмоционально, вот я всё и понял. Я так рад!!!…