Разная любовь, разная смерть

— Хорошая мысль, — нетвердым голосом проговорил Айнхорн. — Очень хорошая мысль. — Не переставая медленно и сосредоточенно кивать, он неуверенной походкой вышел из комнаты.

— Он придет в норму, — заверил меня Керриган. — Правда, пока не прибудет кофе, лучше подождать с расспросами.

— Ладно.

— Я сказал ему, что, если он не протрезвеет, Эрни придется сообщить его отцу, что Пол не пожелал с нами сотрудничать, и тогда старик снова заставит его переехать домой во Флориду.

— У него плохие отношения с отцом?

— Они разной породы. — И Керриган, усмехнувшись, добавил:

— Лично я всегда полагал, что тут не обошлось без участия соседа. Теперь вы понимаете, почему в корпорации не хотят иметь с ним дела.

— Такое с ним часто случается?

— Если “часто” значит “всегда”, то — да, часто. Пластинка на проигрывателе закончилась. Раздались щелчки аппаратуры, и снова зазвучала музыка — на этот раз джаз-гитара. Я подошел к окну и стал наблюдать за тем, что происходит на площади Шеридана, которую как раз пересекал, направляясь к дому Пола, пожилой разносчик в переднике, неся в руке зеленый бумажный пакет с нашим заказом.

Он прибыл до того, как Айнхорн вернулся из ванной комнаты. Керриган расплатился, проводил разносчика и сказал мне:

— Схожу за Полом.

Я стоял у окна, глядя на улицу и слушая музыку, и вдруг поймал себя на мысли, что играю в игру под названием “Если бы я был...”. Это игра людей, которым трудно не замечать, какой невыносимой стала их жизнь, и в нее хорошо играть под музыку гитары на фоне сцен из жизни ночного города.

Что я делаю здесь, в этой печальной комнате, глядя на эту печальную улицу, слушая эту печальную музыку, вмешиваясь во все эти печальные жизни? Как здесь очутился?

Я попытался открыть окно, когда в гостиную вбежал Керриган с криком:

— Он удрал!

— Знаю, — ответил я, продолжая дергать оконную раму. — Он только что выскочил из подъезда.

Внизу Айнхорн, уже обутый, по диагонали переехал площадь. Не успел я распахнуть проклятое окно, как он, вытянув руку, остановил такси, нырнул в него и скрылся на Седьмой авеню.

Глава 16

— Надеюсь, мы не потревожим вашу супругу, — сказал я, обращаясь к Эрни Рембеку.

— Ее нет дома, — нетерпеливо произнес он. — Она ушла. Ну, рассказывайте.

Мы ему, собственно, все уже рассказали, вернее, рассказал Керриган по телефону из квартиры Айнхорна. Однако Рембек настоял, чтобы мы поехали к нему и сообщили все подробности. Поскольку мне и самому надо было повидаться с Рембеком, я согласился.

И вот мы снова были у него в апартаментах, куда нас впустил, как и в первый раз, все тот же одетый в строгий костюм телохранитель — бывший футболист. Но теперь нас проводили не в офис, а в комнату, похожую на рабочий кабинет или библиотеку, обставленную в несколько старомодном и строгом стиле, которая напоминала скорее залу какого-нибудь закрытого клуба, а не жилую комнату. Черные кожаные диваны и кресла, встроенные книжные шкафы темного дерева, высокие, от пола до потолка, длинные темные драпировки на окнах; здесь не хватало только двух-трех заснувших в креслах стариков завсегдатаев.

Рембеку непременно хотелось изобразить гостеприимного хозяина, и я не стал возражать против виски с содовой, а Керриган — против коктейля; напитки отправился смешивать все тот же футболист. У Рембека в руках была сигара и бокал бренди.

Когда все мы расселись, словно новоиспеченные члены клуба, Рембек вновь попросил меня приступить к рассказу.

— Но вам уже все известно, — уточнил я. — Вам все рассказали по телефону.

— Расскажите еще раз.

— Когда мы приехали туда, он был пьян. Керриган слегка надавил на него, чтобы привести в чувство. Айнхорн позвонил в бар, чтобы принесли кофе, и по совету Керригана отправился ополоснуть физиономию холодной водой.

Рембек бросил на Керригана тяжелый взгляд.

— Зачем? — спросил он.

Я ответил вместо Керригана.

— Он дал правильный совет, иначе это пришлось бы сделать мне. Айнхорну было необходимо освежиться, чтобы протрезветь. В общем, когда принесли кофе, Керриган пошел за Айнхорном в ванную, а того и след простыл. Я стоял у окна в гостиной, и как раз в тот момент, когда вернулся Керриган, увидел Айнхорна, который вышел из подъезда и сел в такси.

— Куда такси поехало?

— Это не имеет значения. По Седьмой авеню движение разрешено только на юг, но дальше могли повернуть куда угодно. Рембек сердито жевал сигару. Через минуту он спросил:

— Ну и что вы обо всем думаете?

— А что я должен думать?

— Черт возьми! Разве вам не кажется, что это он и есть? Что Айнхорн убил Риту?

— Не уверен.

— Но ведь так оно и есть! Он же сбежал!

— Он был пьян, — напомнил я. — И, как я понял, до смерти боится отца.

— Я пригрозил мальчишке, — поспешно объяснил Керриган, — что, если он не приведет себя в чувство, ты пожалуешься Майку и тот может забрать его домой.

— Идиоты несчастные! — с отвращением произнес Рембек.

— Кто? — спросил я. — Айнхорн и его отец?

— Нет, Майк Айнхорн с братьями. Неудивительно, что у него вырос такой сынок.

— Почему? Расскажите, в чем дело.

Однако Рембек, потеряв терпение, раздраженно воскликнул: