Разная магия

Он смотрит на меня недоуменно.

— Заклинание? Какое заклинание? Я ими не пользуюсь.

— У тебя есть магический предмет? — вклинивается в разговор Дуся.

— У меня много разного рода предметов…

— Но как ты силу концентрируешь?

— Я не понимаю сути вопроса.

Мы с Дульсинеей растерянно переглядываемся. Саффа, выходец из этого мира, использует заклинания, как и все остальные маги. Просто каждый из нас концентрируется по-своему, но сути дела это не меняет. Каждый использует определенные магические формулы. Но как тогда работает Аркадий?

— Мне всегда казалось, — сообщает парень, — что заклинания — это выдумки бабушек, чтобы страшнее было.

Только было собираюсь задать пару-тройку наводящих вопросов, как дверь зала открывается и оттуда, на полусогнутых ногах, выходит дед Иван. Он вытирает платком лоб и хрипит:

— Все.

— Эрраде! — кричит Романовский из зала.

Вздыхаю. Как-то я волнуюсь. Ко мне подскакивает какой-то ранее незамеченный мною молодой человек, вешает на меня какую-то непонятную штуку. Вздрагиваю от его прикосновений.

— Это микрофон, — заявляет он, — просьба руками не трогать.

— Ни пуха, — говорит Дуся.

Коротко киваю и делаю шаг вперед.

В зале установлены очень яркие лампы. Здесь уже жарко.

Ко мне подбегает Золотников, лучезарно улыбается и произносит:

— Здравствуйте, Катерина!

— Здрасти.

— Катерина! Вы видите перед собой ряды ящиков. Вам нужно…

— Я поняла.

— Нет. Катерина! Вы не поняли! Я объясняю Вам суть задания! Вы должны обнаружить в одном из этих ящиков человека. За пять минут.

— Хорошо.

— Ну, если хорошо, тогда приступайте.

Задание для третьего класса. Несколько движений кистями рук, передние стенки ящиков исчезают, и я спокойно показываю пальцем на тот из них, в котором, скрючившись, сидит худенький светловолосый подросток.

— Ни хрена себе! — говорит Валерий.

— Стоп! — кричит Романовский, — снято! Катя, деточка, ты умничка, конечно, только скажи мне, дорогая, что мне теперь с этими ящиками недоделанными делать? Где я тебе прямо сейчас недостающие стенки возьму?

Чувствую легкие угрызения совести. И в самом деле, я не подумала. Но мне совсем нетрудно все исправить.

— Отлично! — одобрительно произносит Алексей Дмитриевич, — а теперь мы все переснимем. Катя, деточка, ты теперь знаешь, где сидит мальчик, а потому без фокусов. Походи туда-сюда с задумчивым видом, а потом просто покажи на нужный ящик. Ладненько?

— Но это же… — бормочу я.

— Это телевидение, детка. Если я покажу, как у всех ящиков поисчезали стенки, мне никто не поверит. А вот если ты как бы случайно угадаешь нужную коробку — вполне. Так что давай, пошла.

Минут через пятнадцать я выхожу в коридор. И мне тоже хочется чем-нибудь вытереться.

— Останкин! Пошел! — выкрикивает Романовский, и Аркадий уходит в зал. Крайне любопытно, а каким образом он собирается искать ребенка?

— Ну что? — спрашивает Дуся, — как прошло?

— Я убрала стенки, но Романовскому это не понравилось. Я так поняла, это слишком эффектно для их представления. Он хочет нечто не настолько запоминающееся.

Дуся морщит лоб.

— Хм… Поиск? Тепло? Не знаю. Ладно, на месте определюсь.

Дульсинея

Аркадий вылетел из помещения с ящиками злой как черт. Опять его, что ли Золотников достал?

— Нет ну это нормально, а? — прошипел он, подлетев к нам, — эта скотина у меня допросится! Я с ним что-нибудь сделаю!

Катерина заботливо нейтрализовала выброс его магической энергии и поинтересовалась:

— Что случилось?

— Этот идиот заявил, что ты мне подсказала, в каком ящике мальчишка! Потребовал переснять и предложил для зрелищности что-нибудь побормотать, типа я заклинание читаю. Ну не идиотизм? Я этого Золотникова…

— Тамбовская, что замерла? Иди, давай! — это Золотников высунул свою мордочку из комнаты с ящиками.

Признаться честно я не сразу сообразила, что это ко мне обращаются. Отвыкла я как-то от девичьей фамилии.

— Дусь, иди, — Катька подтолкнула меня вперед. Ну, я и пошла.

Захожу в комнату, ведущий объясняет мне суть задания. Смотрю на эти ящики и понимаю, что ничего я не понимаю, и где мальчишка находится, не знаю.

— Сумочка не мешает? — нежненько так спросил Золотников.

— Нет, — не менее нежненько отвечала я и под шум волны помахала сумочкой, то есть тапком в ней спрятанным, сплетая поисковую сеть. Жаль, что камеры не могут это зафиксировать — красивое такое плетение получилось, похожее на переплетенные ветви деревьев. Мальчик оказался в четвертом слева ящике.

— Мне танец с бубном для зрелищности исполнить или и так сгодится?

— Ах, Дульсинея, не слушайте Аркашу, он на меня наговаривает. Я ж как лучше хотел, а этот дурачок мало того, что с подсказки Вашей родственницы ящик правильно угадал, так еще и ребенка мне напугал, ляпнул что-то про венец безбрачия, который ему от мамаши перешел, как семейное проклятие. Ну, вот скажите мне, разве бывает у мужчин венец безбрачия?

— Ага, еще как бывает! Сама таким одного шибко прыткого засранца наградила лет пятнадцать назад, — честно поведала я. — Ну, так что, снимаем дальше или еще поболтаем? И оставь ты Аркадия в покое, ведь лопнет его терпение и приснится тебе мандоса трындец.