Разная магия

— Ты, глядя на меня, кого видишь? — тихо, едва сдерживая ярость, спрашивает Ларрен.

— Тебя вижу. Но я дракон, на меня иллюзии не действуют.

— А я маг, и на меня иллюзии, наложенные мною, не действуют! — проорал Ларрен. — А ты сумасшедшая психопатка, которая не в состоянии задать вопрос, прежде чем делать выводы! Где ты была все это время? Сколько человек убила из-за… я даже не знаю, как это назвать!

— Назови это неумением задавать вопросы, прежде чем делать выводы, — советую я и начинаю раздеваться. — Я никого не убила. Я была на берегу моря. Запомнила это место с прошлого раза. Там бухта удобная, как для дракона, так и для человека.

— Что ты делаешь?

— Поздно уже. Готовлюсь ко сну, — поясняю я, отбрасывая в сторону балахон, являющийся традиционным одеянием местных женщин. — Ты что-то еще хотел, братик? Или пожелаешь мне спокойной ночи и… отправишься в бордель?

Глава 10

Катерина

Романовский ничего интересного нам не говорит. То, что он рассказывает, кажется таким путаным и непонятным, что я решаю завтра разобраться на месте. Дуся выглядит усталой, она зевает, и не похожа на человека, готового объяснить мне особенности съемок.

Понимаю я только одно — утром телестудия занята, и мы сможем приступить к съемкам после обеда. Большая часть сотрудников разбежится, потому что пятница, у женщин — женский день, а у мужчин — солидарность с женщинами, а мы мол сможем нормально поработать себе в удовольствие. Насчет удовольствия я что-то сомневаюсь, но не спорю. Зачем?

Наконец, нам позволено разойтись по домам.

— Чао! — произносит Аркадий и удаляется, не дождавшись ответа.

Мы с Дульсинеей заходим за угол и телепортируемся в квартиру. Поговорить не удается, потому что Дуся, еще раз громко и неприлично зевнув, отправляется спать.

Проснувшись, пьем кофе и отправляемся во Всемирную паутину, как романтично назвала Интернет Дуся. Не знаю, отчего, но общаться с потенциальными ухажерами мне уже не очень хочется. Сразу отметаю восемь предложений нетрадиционного секса, хотя, признаться честно, некоторые из описаний меня заинтриговали. Я и не знала раньше, что такое кто-то практикует. Парочка нормальных кандидатов тоже есть, однако отнестись к их предложениям с полным доверием мешают воспоминания о хорьке. Надо будет поинтересоваться у Романовского, как там Васек поживает. Не обижают ли его?

В начале третьего мы вновь в телестудии. Владос уже здесь — сидит на кресле у стены, и вид у него встревоженный. Видимо, боится не пройти следующее испытание. Стоящий рядом с ним дед Иван привычно безразличен. Анны нет. Аркадий тоже отсутствует.

— Что? Боишься, не придет твоя жертва научного эксперимента? — ехидничает Дуся.

— Придет! — отвечаю с излишней уверенностью в голосе.

Что касается Аркадия, я ни в чем не уверена. Вчера он с такой заинтересованностью слушал мои объяснения о формировании заклинаний, но ни разу не попробовал сплести хоть одно. Сказал, что он в этом не нуждается, а то, что его интересует, делается само собой, без лишних усилий. Я спросила, зачем он пошел на шоу. Говорит, что хочет доказать миру, что экстрасенсы существуют. Глупость какая! Сам-то он уверен в своем существовании, так зачем ему лишние подтверждения данного факта? Или, если в него не верят, значит, его нет?

Рассуждая на эту тему, я пропустила момент появления Анны в обнимку с Золотниковым. Сегодня он выглядит слегка растрепанным, и шарф у него не оранжевый, а светло-зеленый в полосочку.

Анна окидывает присутствующих торжествующим взглядом, после чего дарит Валерию невинный поцелуй в щечку.

— Ну все, — говорит она, — увидимся, милый.

— Все готовы? — спрашивает "милый". Мы утвердительно мычим.

Минут через пятнадцать появляется сияющий Романовский, после чего мы дружною толпой проходим в студию. Нас рассаживают по зрительским местам, гасят свет на нашей половине.

— Ни звука! — предупреждает Алексей Дмитриевич.

Через минуту, шурша плащом, в зал прокрадывается Аркадий и усаживается за моей спиной.

На сцене установлены два диванчика под тупым углом друг к другу. На одном из них уже, сияя зубами, восседает Золотников — причесанный и без шарфа. На другом, поджав под себя ноги, расположилась полная женщина лет пятидесяти, выглядящая смущенной девушка младше меня лет на пять и подросток. Последний сидит, не двигаясь, и смотрит вытаращенными глазами на Золотникова.

По лицу женщины вдруг начинают течь слезы, и она захлебывающимся голосом вещает:

— Сыночек мой. Сереженька, старшенький. Уж как я его любила. Как холила и лелеяла кровиночку мою…

Тут же сзади меня раздается возмущенный шепот:

— Какая кровиночка! Это ж сын ее мужа от прошлого брака! Она его терпеть не могла!

Анна шикает. Аркадий замолкает. Женщина продолжает говорить:

— Все для него готова была отдать! Последнее снять с себя и отдать.

Тут фыркает Дуся и поясняет:

— Представляю парня в ее последнем.

— …но он попал в дурную компанию. Он был хороший мальчик!

Аркадий:

— Ага, с тремя приводами!

Женщина:

— … его подставили его поганые дружки…

Аркадий:

— Которыми он успешно руководил.

Женщина: