Разная магия

Одна продавщица — девушка лет двадцати, темненькая, худенькая, замерла у прилавка.

— Тебя, — говорю, — это что, не касается? Пошла вон отсюда!

Девушка приходит к выводу, что касается, и тоже выбегает, спотыкаясь на своих невозможно высоких каблуках. Дамы в темном костюме не видно. Но есть дверь за витринами. Прохожу туда. Не ошиблась. Дама стоит там, бледная, решительная.

— Что, думаете, у вас что-то получится? — спрашивает она.

— Уверена!

Дама хмыкает и сжимает в ладони какую-то черную коробочку.

— А вот нет, — говорит, — ничего.

— Вот именно, что ничего — заявляю я, — совсем ничего.

Пара взмахов ладонями, и на полу сидит крыса. Почти белая, с черными волосиками на спине, усатая, с маленькими вишневыми глазками. У нее длинные голые пальчики на лапах и хвост, который кажется тоже почти голым. Но это лишь потому, что волосики на нем редкие и телесного цвета. Очень обаятельная крыса.

Она сидит на полу, положив передние лапы на черную коробочку.

— Пульт! — радостно заявляет дед Иван, выглядывая из-за моего плеча, — так эта гадина сама хотела все взорвать! Ну ты внучка, ну молодец!

Смотрю на него мрачно. Ну ладно, взрыв мы предотвратили, злоумышленницу окрысили, но Дуся-то где? Жива ли она?

Дед Иван улыбается и произносит:

— Что, о сестричке своей беспокоишься? Хочешь, найду ее?

— А можешь?

— А то ж! Сейчас я тебе все устрою.

Дед Иван вытаскивает из кармана брюк мятую-перемятую бумагу, раскладывает ее на витрине. Из другого кармана извлекается прозрачный кристалл на веревочке.

— Сейчас, — говорит, — внучка. Если сестрица твоя где-то поблизости, я ее мигом обнаружу.

Берет веревочку в руки, поднимает ее над бумагой, в которой я, наконец, узнаю карту. Камушек вращается, вращается…

— Ой, а что это вы такое интересное делаете?

— Дуська! Ты жива!

С этим воплем я кидаюсь к бабуле, обнимаю ее, но она выворачивается и произносит, лукаво улыбаясь:

— Надо же, нужно было всего-то торговый центр спасти, чтобы от собственной внучки получить объятия.

— Внучки? — спрашивает дед Иван.

— Это у нас шутка такая! — осклабясь на все имеющиеся зубы заявляет Дульсинея, — я так вижу, у нас новая живность появилась. И на что у нас привязка?

— На деда, — мрачно отвечаю я.

— На Теринчика? Крыса? Ой, я хочу это видеть! — радостно верещит Дуська.

— Что там с взрывчаткой? — спрашивает дед Иван.

— А ничего! Возле вашего негостеприимного города теперь есть новый котлован, — сообщает Дульсинея, смотрит на меня, и взгляд ее мрачнеет.

— Я хотела сказать тебе об Аркадии, — говорит она.

— Не желаю о нем слушать! Он захотел уйти, попутно обругал меня. Пусть идет. Я мешать не стану.

— Ты, внуча, какая-то у меня идиотка. В кои-то веки тебе кто-то понравился, и ты вот так мужиками разбрасываешься направо и налево.

— Он сам виноват!

— Конечно. Он виноват. Конечно, а как иначе? Он просто просчитал, что либо он сегодня погибнет, либо останется непонятно чем у тебя на руках. Он просто решил, что непонятно кто — это калека или сумасшедший, и решил тебе жизнь не портить, идиотка малолетняя. И вот исключительно ради этого он сегодня заживо сгорит в своей машине. А так конечно, он во всем виноват.

Стою, пытаюсь мысли собрать в кучу. Ничего не понимаю. Какая машина, какой калека? В голове ничего не укладывается…

— Повторяю для дебилов, — говорит Дуся, — сегодня в машину, которой управляет Аркадий, врежется бензовоз. Не пострадавший при аварии Аркадий не сможет, а учитывая то, какой он идиот, не захочет выбираться из своего авто. И тупо сгорит там.

— А… А смерть в шестьдесят два от рака легких? — дрожащим голосом проговариваю я.

— Отменяется!

— А… как же… а что делать? А я…

— Ты не против провести жизнь с калекой или сумасшедшим? — ехидным таким голосом спрашивает Дуся.

— Я… да нет. Был бы только живой… Да я… А… А где это должно случиться?

Дуся разводит руками.

— Не знаю, где-то на дороге.

Я беспомощно оглядываюсь.

— Опять вы про меня забыли, — произносит дед Иван с укоризной в голосе, — ай-яяй! Сейчас найдем мы вашего молодца. Камушек мой никогда сбоя не дает.

Он вновь начинает водить над картой своим кристаллом на веревочке. И через две минуты сообщает:

— Вот он, лебедь ваш, только он движется. По шоссе п-7.

— Мимо чего? — деловито интересуется Дуся.

— Ну… скоро заправку проедет. Там кафешка еще есть. "Олень" называется.

— Я знаю это место, — сообщает Дульсинея, берет меня за руку, и через секунду мы уже возле небольшого одноэтажного здания, на котором горит вывеска "лень". Видимо, "о" отвалилось.

— Кто бы еще знал, на чем он ездит, — ворчит Дуся.

— Я знаю! — быстро проговариваю я, — У него красная машина, как он сказал, без зада. Я не помню, как называется, но он объяснял.

И тут мы видим, как по шоссе мимо нас проносится маленькая красная машина, похожая на утюг. Вот почти такой же я у Дуси дома видела.

— Это он! — кричит Дуся.

И тут же я принимаю решение, которое может оказаться для меня роковым. Чисто теоретически, я знаю, что такое телепортация по чувствам. Мне объясняла Ллиувердан, когда была в хорошем настроении. Но мне никогда не приходилось перемещаться в движущийся объект. Ах, была ни была. Попробуем!