Разнести повсюду весть (ЛП)

Она пожала плечами, будто чтобы предположить, что у семилетнего Тони Горзолы не очень хорошо получается играть с остальными, что сообщалось в каждом отчёте его довольно длинного досье, и не единожды.

Акцент мисс Хизер был таким явным, что можно было устроить на нём бостонское чаепитие. То, как она говорила “двор” рифмовалось с Богом, и она мучила свои гласные как настоящая янки. Все в этой холодной адской бездне, известной как Массачусетс, говорили так, будто жевали замороженный картофель.

С тех пор, как семья Ледбеттеров на протяжении многих лет перечисляла деньги на расчетный счет этого учреждения, персонал, казалось, стремился помочь нам найти ребёнка на попечительство или, возможно, усыновление.

— Он согласился встретиться с вами, — сказала Хизер, одаривая нас очередным беглым взглядом своих голубых глаз. — У нас в этом здании почти двадцать детей. Многие из них тоже могли бы вам подойти.

— Тони глухой, — отметил я.

— Ну, да.

— Мы с Джексоном оба знаем язык жестов.

— Я знаю, мистер Кантрелл. Просто у Тони была очень тяжелая жизнь.

— Разве не так у нас всех?

— Я хочу, чтобы вы знали о других вариантах, о детях, которые не так психологически травмированы. Тони милый в своём особенном смысле, конечно, но он наказание. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы…

— Я ценю то, что вы пытаетесь сделать, — сказал я, — но наш сын был ребёнком с особыми потребностями. Мы знаем, во что ввязываемся.

Она ответила неглубоким вежливым вздохом.

— Вот комната Тони.

Она подвела нас к маленькой плотно закрытой двери. Вместо того, чтобы постучать, она нажала на кнопку на внешней стороне двери, которая активировала мигающую лампочку в комнате. Джексон в защитном жесте положил ладонь на мою поясницу, ободряюще улыбаясь. Мы ждали несколько тревожных мгновений, пока откроется дверь, но она не открылась.

Хизер толкнула дверь, и мы увидели, что Тони сидит на детской кроватке у окна в маленькой комнате, окрашенной в странный, даже убогий оттенок голубого. Тони смотрел в окно, должно быть, увидев нас на парковке.

— Тони, у тебя гости, — сказала Хизер, обходя вокруг, чтобы он видел, что она идёт.

Он обернулся и взглянул на неё.

Тони Горзола был худеньким мальчиком с тёмными волосами, светлой кожей и осунувшимся лицом. На маленьком вздёрнутом носике сидели толстые пластмассовые очки. На нём были выцветшие синие джинсы и рубашка, которая была неуклюже заправлена за пояс. В своих руках он сжимал плюшевого мишку, видавшего лучшие времена.

Он всего на мгновение взглянул на нас, прежде чем нахмуриться и опустить глаза.

— Я буду прямо снаружи, — сказала Хизер, уходя.

Моё сердце тревожно стучало, пока я шёл вперёд и наклонил голову на бок, чтобы посмотреть на него.

Привет, Т—о—н—и.

Он нахмурился.

Меня зовут В—и—л—л—и, а это мой муж Д—ж—е—к. Мы с нетерпением ждали знакомства с тобой. Как ты?

Он пожал плечами.

Я знаю, ты, должно быть, напуган.

Он стиснул своего мишку чуть крепче и сжал губы.

Миссис Д. сказала, что ты хотел с нами познакомиться.

Нет ответа.

Если хочешь, можешь провести выходные с нами. Тебе бы этого хотелось?

Он пожал плечами, будто это не имело никакого значения

Мы живём с родителями Д—ж—е—к—а. Они довольно милые. У них хороший дом, бассейн и всё такое. Мы думали пройтись по магазинам, посмотреть кино. Ты в последнее время видел какие-нибудь хорошие фильмы?

Он покачал головой.

Хочешь провести с нами немного времени?

Он смотрел на меня достаточно открыто, в этот раз не отрывая взгляда, а по—настоящему глядя на меня, по-настоящему видя меня через эти толстые очки. Я смотрел в ответ, улыбаясь, пытаясь показать ему, что нет необходимости бояться, что мы не причиним ему боли.

Он очень осторожно отложил своего мишку в сторону.

Ты… — довольно небрежно прожестикулировал он, будто не получил достаточной практики в языке жестов, — и он… вместе?

Да.

Почему?

Мы с Д—ж—е—к—о—м очень сильно любим друг друга, и мы вместе девять лет. Мы живём в М—и—с—с—и—с—и—п—и. Там намного теплее, и еда отличная, не такая ерунда, какую нас заставляют есть здесь. У нас был маленький мальчик, который был глухим.

Правда?

Да.

Глухой… такой я?

Да.

Где… сейчас?

Он умер.

Правда?

У него было много проблем со здоровьем, и его организм просто устал бороться, так что я сказал ему идти домой и быть с Иисусом. Я знаю, что он сейчас счастлив.

Оу.

Вам двоим вместе было бы очень весело.

Я… Нет друзей.

Ты бы хотел завести друзей?

Он пожал плечами.

Миссис Д. сказала, что ты хотел с нами познакомиться. И она сказала, что ты можешь провести с нами выходные, если хочешь, так что мы могли бы узнать друг друга. Ты хотел бы этого?

Он отвернулся и не ответил. Вместо этого он встал на ноги — его кроссовки выглядели так, будто в своё время их носил кто-то ещё — и подошёл к окну, где смотрел на парковку.

Его навыки жестикулирования были в лучшем случае недоразвиты, и у меня было чувство, будто он, возможно, не понимал много из того, что я говорил.

Я встал рядом с ним у окна. Я положил руку ему на плечо, и он внезапно отпрянул и посмотрел на меня перепуганным взглядом, будто я сделал ему больно.

Прости, — сказал я, всполошившись.

Нет!