Разница во времени

Они часто вспоминали Москву, День Победы, кофе по-антоновски. Однажды Ольга спросила:

– А почему ты тогда сказал, что тебе нельзя пить кофе?

– Вот если бы мы побывали на пляже, и ты бы увидела шрам на моей безволосой груди, ты бы поняла…

– Что, сердце? – перебила Ольга.

– Вообще-то я зря не рассказал об этом раньше. Может, тебе легче было бы в первые дни после операции.

– Ну что, что? – торопила Ольга.

– Был врожденный порок сердца. Но в юности он особых беспокойств не вызывал. Проявил себя, когда начал работать, нервничать, курить. Потом вот операция. Прошла успешно. Так что, как видишь, я почти забыл о существовании сердца.

– Послушай, – заволновалась Ольга,– тебе же, наверное, нужен спокойный образ жизни, отдых. Как же они, ну, жена, дети, тебя отпускают по командировкам?

– Да это было уже давно, пятнадцать лет назад. Сейчас я не испытываю совершенно никаких неприятных ощущений, связанных с сердцем, только приятные… – он засмеялся. – Дома это знают. Умеренный образ жизни – и все в порядке. Курить я сразу бросил, пью только кофе со спиртом… иногда.

– Ты все шутишь, а ведь это, наверное, серьезно. Конечно, серьезно – операция на сердце, шутка ли? – спрашивала и сама себе отвечала Ольга.

– Тогда и правда было плохо. Чувствовал я себя отвратительно, сердце как будто временами останавливалось, синел весь, думал – конец. Семью жалко было, дети маленькие. А жили мы тогда на Урале. Операцию можно было дома делать, а можно в Москве. Ясно, что в Москве специалисты лучше. Жена настаивала ехать в Москву. А я не согласился. Знаешь почему? Думаю, случись что, как ей тело мое на Урал из Москвы переправлять?

Антон помолчал, переживая воспоминаяния.

– Вообще у меня по жизни куча всяких проблем возникает. Я несговорчивый, упрямый, интолерантный, как сейчас говорят. А жена считает, что капризный и непредсказуемый. Так она интерпретирует мою настойчивость. Я понимаю, что ей со мной трудно…

– А она у тебя красивая? – спросила Ольга.

– Наверное, – задумчиво ответил Антон, – у нее такие волосы светлые, пепельно-желтые, все думают – крашеные, а это свои.

ХХХ

В тот день, когда Антон уезжал, Ольгу выписали из больницы, и она пошла провожать его на автостанцию. Ольга слегка похудела, осунулась, ненакрашенная, с волнистыми волосами, стянутыми на затылке резинкой, в узеньких брючках, выглядела совсем девчонкой.

– Давай я куплю тебе что-нибудь на память, – он потянул ее в маленький магазин сувениров с грандиозным названием «Горный орел».

– Да что здесь может быть интересного, – смеялась Ольга, – наверное, одни статуэтки орлов с надписью «Привет с Кавказа».

Она сразу пошла вдоль витрин, заставленных и завешанных всякими безделушками, ярким трикотажем, шляпами, бейсболками, кружками для минеральной воды и, конечно, статуэтками орлов, изготовленных из камня, дерева, металла, покрытых фосфором для свечения в темноте. Ольга шла и, как маленькая, дотрагивалась руками до некоторых, казавшихся ей забавными, безделушек.

Подходя к лукаво улыбающемуся ей Антону, который уже получал из рук продавщицы какую-то коробочку, услышала, как та, благодаря за покупку, заявила:

– Хороший подарок, дочке понравится.

Антон, быстро, не глядя на Ольгу, устремился к выходу. Она едва успела за ним и сама взяла из его рук коробочку, в которой на красном бархате лежали маленькие серебряные сережки с отливающими перламутром жемчужинками. Он грустно посмотрел на нее:

– Ты слышала?

Ольга кивнула.

– Грустно, – Антон взял ее за руку и повел за собой.

– Не грустно, а смешно. Глупая тетя из магазина хотела сказать приятное, но не угадала. Ну, а если ты думаешь, что на меня это может произвести какое-то впечатление, то ошибаешься. Я, как и прежде, считаю, что между нами нет никакой разницы в возрасте. Ты же знаешь, что возраст – это не внешность, это состояние души. И вообще я сегодня хотела сказать тебе… – Ольга чуть замялась.

Антон остановился и пристально посмотрел ей в лицо.

– Хотела сказать, – продолжала Ольга, – что мне будет трудно жить без тебя. Ты проявил эгоизм, приручая меня. Потому что в эти дни с тобой я поняла…

– Не надо, не говори ничего больше, – перебил ее Антон, – не спеши, подумай. Я встречу тебя в Москве.

– Да, обязательно, – заторопилась Ольга, – мы обязательно должны встретиться. Я поеду поездом, у меня будет несколько часов, если что, позвони моей тете по этому телефону.

Она пыталась и все никак не могла вытащить листок из блокнота, наконец, с силой дернула и сунула обкромсанную бумажку в руки Антону.

– Я буду ждать. Ты очень нужен мне, понимаешь.

Антон бережно поцеловал Ольгу в лоб у самых волос и тихо попросил:

– Береги себя.

Уже сидя в купе за чаем, он размышлял о том, что все, происходящее с ним в последнее время, как-то неподвластно его сознанию. Вот и сейчас он ехал домой, уверенный в том, что все решено. А что решено, он в общем-то не знал.

Ему казалось, что Ольга в жизни своей не счастлива. А ему очень хотелось сделать ее счастливой. Он знал одно – они должны быть вместе. Об этом и хотел сказать ей в Москве.

ХХХ