РазNообразный Наполеон

«Стиль историка. Серьезность, серьезность!.. Мой стиль будет совсем особый; поскольку он будет все осмеивать, он будет точен и всегда оживлен.

Почему требуют серьезности? Потому, что хотят превратить историков в проповедников, которые искореняют пороки. Кого хочет история просветить? Королей. Но они не обращают на нее никакого внимания. Осмеивая орудия их власти, можно сделать труднодоступным, даже невозможным для них то самое, к чему столь бесполезно пытались вызвать их отвращение. Неужели я не отниму у мужа красавицу-жену только потому, что некий высокочтимый автор, именуемый Тацитом, автор чрезвычайно серьезный, заклеймил подобное преступление? Вот так причина!»

Запись сделана в дневнике 13 октября 1808 года. Анри Бейлем, пока еще не Стендалем. Человеком, который напишет одну из первых «больших книг» о Наполеоне. Историк? Нет. Писатель, конечно. Причем серьезный. Только оценят Стендаля по достоинству лишь во второй половине XIX века. Он и сам считал, что современники его не поймут. Так и было. Только это утверждение справедливо в отношении романов Стендаля. С его отношением к Наполеону все стало более-менее понятно еще при жизни писателя, хотя знаменитую «Жизнь Наполеона» опубликуют уже после его смерти.

Я же главного «наполеоновского» труда Стендаля касаться почти и не буду. Скажу лишь о самом важном.

Две первые из получивших широкую известность биографий Наполеона написаны не историками, а писателями. Стендалем и Вальтером Скоттом. Казалось бы, Скотт, мастер исторического романа и, в общем-то, неплохой историк, должен был превзойти Стендаля, но нет. «Наполеон» Стендаля гораздо лучше.

О том, чем плох «Наполеон» Вальтера Скотта, мы еще поговорим. Сейчас – о противостоянии Стендаля и женщины, которую считают самым ярким врагом Наполеона.

«…Mme Сталь достойна носить мужские штаны на том свете» (из письма Н. М. Карамзина П. А. Вяземскому). За такую похвалу великого русского писателя и историка сейчас бы раскритиковали. А в те времена, если бы женщине сказали, что у нее мужской ум, дама была бы, скорее всего, польщена. Жермена де Сталь – наверняка.

Ей нравилось быть умнее мужчин, очень нравилось. Однако насчет «мужских штанов» совсем не уверен. Внимание сильного пола Де Сталь тоже ценила весьма высоко. Впрочем, я в этом убежден, больше всего Жермена де Сталь восхищалась собой. И когда кто-то не разделял самое сильное из ее чувств, она могла обидеться.

«Госпожа де Сталь была, к несчастью, довольно некрасивой и сильно огорчалась этим, так как, казалось, в глубине души ее жила потребность всяческих успехов. Имея недурную наружность, она, быть может, была бы счастливой, так как оставалась бы спокойной. Но в ее душе было слишком много страстности – и она не могла не любить, между тем ум ее был слишком склонен к воображению – и она не могла не думать, что любит. Будучи знаменитостью, она привлекала внимание, и это тешило ее тщеславие. Хотя, по существу, это была очень добрая женщина, но вызывала она ненависть и зависть, пугала женщин и оскорбляла многих мужчин, ставя себя выше их».

Женщина о женщине. Мадам де Ремюза и мадам де Сталь в чем-то сильно похожи. Обе не очень красивы и очень умны. Де Ремюза, конечно, не столь популярна, да и на роль «властительницы дум» она никогда не претендовала. Широкую известность получила благодаря своим «Мемуарам», опубликованным уже после ее смерти. Подруга Жозефины, фрейлина императрицы.

Де Ремюза и ее муж входили в число наиболее приближенных к Наполеону людей. Потом предали императора и стали его противниками. Похоже, очень похоже…