Разносчик

— А… Это и пробовать не надо, — с облегчением сказал Радим. — И так умею.

Наташа только улыбнулась, вспоминая старушек, о которых он рассказывал и которые считали его приносящим счастье… На одном из перекрёстков Игорь свернул.

Двенадцатиэтажный дом, длинный, выстроенный в несколько секций (или как там они называются), постепенно «спускался» по холмистой местности. У предпоследнего подъезда, где случилось несчастье, до сих пор стояли люди, хотя трагедия произошло в послеобеденное время.

Наташа почувствовала укол вины: давно надо было заняться этим домом. Может, тогда и не было бы этой смерти.

Игорь остановил машину за два подъезда до нужного им.

— Подробности кто-нибудь знает? — тихо спросила Наташа, приглядываясь к людям, небольшими группками стоящим у места.

— Пока известно лишь, что женщина, лет за тридцать, разведённая, выбросилась из окна, — сказал Игорь. — Квартира была изнутри закрыта на такой замок, что снаружи закрывать и открывать его нельзя. То есть это точно не убийство. Жертва работала в престижной фирме, сотрудничавшей с какой-то известной заграничной. То есть была материально обеспечена. Есть… Был друг. В момент несчастья ждал её за городом, на даче. Всё. Больше ничего не известно.

— Выходим, — скомандовала Наташа.

— Мы с Леной впереди, — напомнил Игорь. — Вы с Радимом далеко от нас не отходите.

— Почему мы не должны отходить? — шёпотом спросил Радим, когда они пошли по покатой пешеходной дорожке вдоль дома к предпоследнему подъезду.

— Игорь — очень ответственный человек. Он знает, что сильный, поэтому считает своим долгом защищать тех, кто ему вверен, — без тени насмешки ответила девушка. Так что впереди нас с тобой идут два миротворца. Только один работает на умении манипулировать силой эмпатии, а другой — на силе кулака.

— И как ты… вы будете работать?

— Первым делом надо посмотреть, не замешан ли здесь человек. То есть, вполне возможно, аномалия двухкомнатных квартир — искусственная. Такое в практике было: сделал человек проклятие, чтобы отомстить, а из-за последствий страдают невинные, которых проклятие задело. Если вытягиваем пустышку, придётся идти сначала в подъезд и дотошно обыскивать его, искать предмет с наговором, а если и его не найдём, надо будет спуститься в подвал — и присмотреться, не патогенная ли зона здесь. Последнее — трудней. Если в подъезд зайти нетрудно с кем-нибудь из входящих-выходящих, то из-за подвала придётся договариваться с дворничихой. А здесь уж на кого нападёшь. Деньги, конечно, многое решают, да и Лена с нами, но всякое бывает.

— А в саму квартиру подниматься не будете?

— Нет. Смысла не вижу. Место просто простреливается насквозь — и это ясно.

Когда подошли к подъезду, оказалось, что толпа, видневшаяся издалека многолюдной, на деле состояла из небольших группок — отдельно подростки, отдельно старушки, отдельно женщины. Все тихонько, но активно обсуждали происшествие.

Настроение было у всех горестное, хотя Наташа, чутко прислушиваясь, уловила и осуждающее: «И чего ей не хватало?»

Поскольку на месте мало кто стоял: люди ходили, присоединялись то к одной группе, то к другой, подходили те, кто ещё не знал, что произошло и их начинали снабжать невесёлыми новостями, то и группа Наташи не выделялась на фоне перемещающихся людей.

Девушка чуть не подпрыгнула от крика рядом.

Группа девушек — кажется, старшеклассниц, стоявших неподалёку, зашевелилась.

Закатывалась в самой настоящей истерике — непрерывный надрывный крик и громкие рыдания, — какая-то тоненькая девочка лет семнадцати. Она была похожа на своих соседок или подружек и одеждой (вся в чёрном), и недавно просто любопытным взглядом по сторонам — и вдруг… Кажется, только сейчас она пронзительно, до глубин ещё детской души поняла, что стоит рядом с местом гибели человека, решившегося добровольно уйти из жизни…

Наташа ускорила шаг, оглянулась на неё.

Как-то так получилось, что по обе стороны и близко от девочки оказались Лена и Радим. Шагнули разом, не сговариваясь, и от неожиданности одновременного движения понимающе улыбнулись друг другу. Лена проследовала ещё немного вроде и мимо, но встала на полшага впереди уже рыдающей девочки, от которой после попытки успокоить остальные девушки-подростки отпрянули и растерянно оглядывались, не умея успокаивать в таких случаях. Лена положила руки на плечи плачущей и, чуть склонившись к ней, что-то тихо и с сочувствием спросила у неё. Та прерывисто вздохнула, подняла мокрые глаза на Лену — в секунды совладав с собой и отвечая уже без крика, только громко всхлипывая. Именно этот момент, когда незнакомка заговорила, заикаясь, но отвечая на вопрос эмпата, и выбрал Радим, чтобы протиснуться мимо. Естественно, что в небольшой толпе его рука «нечаянно» коснулась руки незнакомки. Ошеломлённая пониманием, что недавно истерично рыдавшая девушка, тем не менее, будет спать, не видя кошмаров, Наташа подумала: «Вот это да… А ведь у меня самая настоящая армия! С такой силой-то!..»