Разносчик

— Наум нашёл. Вычислил по телефону. Наверное, за тобой пару раз следили, после того как ты сказал, что у тебя девушка есть. Ну, хотели знать, что не врёшь. Знали, где я живу. Потом, пока ты в отключке был, по мобильному звонили и слушали, в какой квартире звонок будет. Вот и… Чего они хотят? — Придя к кое-каким выводам сама, она хотела услышать подтверждение своим мыслям.

— Надо каплю крови внутри этого… этой… песочницы! — выплюнул Радим. — Да чтоб я сам это сделал! Да не просто так, а чтобы на цепь вот эту попало! А то я не понимаю, чего они хотят!

— Тихо-тихо, успокойся, — вздохнула Наташа, насторожённо и даже пугливо поглядывая, как к трупному бордюру приближаются двое — Наум и хозяин Радима.

Наум встал перед ними и некоторое время рассматривал их при свете машинных фар. Хозяин лишь раз проворчал, что дело, кажется, испорчено. Но наркоман помотал головой. В его руках появилось что-то длинное и острое, похожее на тонкий клинок на длинной рукояти. Пронзительным голосом Наум сказал:

— Слышь, ты… Я сейчас девке твоей кровищу пущу, если не сделаешь того, что тебе сказали. Отсюда она точно увернуться не сможет. Ну?

Наташа почувствовала, как под её пальцами закаменели плечи Радима.

— Наум, а кровь раскроет его способности? — будто наивно спросила она, начиная дрожать от холода. — Ты так уверен?

— Что… Откуда ты знаешь, кто я?!

— От Алексеича, конечно! — удивилась девушка, высоко поднимая брови.

Мужчины, стоящие перед кругом трупов, переглянулись.

— Кто такой Алексеич? — негромко спросил Наума хозяин.

— Забудь, — ершисто и беспокойно сказал наркоман, сам с усилием вглядываясь в Наташу и, кажется, прозревая. — Подумаешь, девка кого-то вспоминает. Может, придумала кого-то. Мы, давай-ка, эту девку…

— Не надо, — сказала Наташа, внезапно успокоившаяся. — Радим сейчас капнет своей кровью туда, куда вы хотите. Радим, ты только нож вытри, а то инфекцию занесёшь.

— Что… — прошептал теперь уже Радим.

А мужчины переглянулись. Наташа, выждав, когда они снова посмотрят на неё, спокойно сказала:

— Дайте мне минуту — я уговорю его на… кровопускание.

Они промолчали, но отошли. Возможно, поверили. Может, нет. Главным, понимала девушка, для них было, что они двое оба в ловушке. Едва мужчины пропали в темноте и добрались до своих подельников, видимо, сразу велели всем снова в машинах включить свет, направив фары на пару, сидящую в трупной «песочнице». Яркий свет заставил Наташу некоторое время жмуриться. Потом Радим спросил:

— Замёрзла?

Он спросил так обыденно, что, помедлив девушка откликнулась:

— Да. А ты?

— Есть немного. Наташа, скажи честно: Алексеич где-нибудь в кустах не прячется?

Она от неожиданного вопроса даже улыбнулась. Он не видел её улыбки, но почувствовал, как руки на его плечах стали мягче. Она чуть прижалась к его спине, просунув руки по бокам, обняла его за живот, грея и греясь сама.

— Алексеич везде. Пусть даже сейчас он сидит в своём кабинете. Доверься мне, Радим. Сейчас я тебе кое-что расскажу.

— Это поможет нам выбраться отсюда?

— Надеюсь… Помнишь, он говорил про истинное лицо?

— Ну, помню…

— Подожди немного, сейчас эти двое вернутся. И тогда я расскажу о твоём истинном лице. — Она помолчала, потом негромко добавила: — Я не всегда понимаю Алексеича. Но мне кажется, он предвидит. Он знал, какой будет ситуация, когда придётся рассказать тебе о твоём истинном лице. Честно говоря, мне страшно это делать сейчас, потому что я не знаю, имею ли на это право, предполагая, что может произойти. Но Алексеич был уверен, что я сделаю всё, как надо… Прости, Радим, я тут такой бред с перепугу несу, рассуждая… Но мне и правда страшно… Быть ответственной и за тебя, и за свои слова… Думать о том, права ли я, рассказывая тебе о тебе.

Она прислонилась ухом к его лопатке, слушая ничем не заглушаемый стук его сердца. Чувственно напряжённый, он чуть вздохнул.

— Почему ты расскажешь об этом, когда они подойдут?

— Потому что для тебя это важно.

— Эй, голубки! Вы ещё долго будете?! — завопил Наум, размахивая руками, словно пытаясь оправдаться перед хозяином Радима. Почему-то этот наркоман всё больше напоминал девушке злого, обезумевшего паяца, которого страшиться не обязательно, но лучше обходить подальше, чтобы не портить себе настроение встречей с ним…

Мужчины, оба уже не просто рассерженные, а обозлённые до предела, остановились перед трупной оградой в двух шагах. Держась за плечи Радима, Наташа поднялась. Укрепившись на ногах — очень хотелось сжать собственные плечи от подступающего холода, — она шмыгнула носом и сказала, глядя на макушку парня:

— Прежде чем он получит силу деда (хозяин вздрогнул и подался вперёд, словно пытаясь разглядеть девушку, а Наум лишь удивлённо посмотрел на Радима), я хочу рассказать Радиму о его истинном лице. Хотя немного этого побаиваюсь… Итак, Радим, что я видела в твоих глазах: тебе семнадцать лет. На твоё лицо летят брызги крови — и ты отшатываешься.