Разносчик пиццы

– Дорого-о-ой, – нараспев протянула она, – звонили Аманда с Максом, они приедут сыграть с нами партию в бри-и-идж. Ты не возражаешь?

– «Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна, толпою нимф окружена…» – продекламировал гость.

– Ах, простите, Филипп, я вас не заметила, – Лидия звонко рассмеялась. – Составите нам компанию?

– Знаете ли, я не люблю бридж. Разве что так, понаблюдать… – Он состроил презрительную гримасу.

– А я люблю. Элегантный азарт и легкая гимнастика для ума.

– Вот потому и не люблю. По мне, так лучше что-нибудь помощнее. Шахматы, например. Кстати, Артур, зря я с тобой пари не заключил, сейчас был бы уже обладателем бутылки шампанского.

– Я с тобой спорить бы не стал. И потом, два-три человека – еще не толпа.

– О чем идет речь? – Лидия постаралась задать вопрос беспечно, но в глазах ее отчего-то промелькнула тревога.

– Ничего особенного. Просто Филипп заявил, что у нас сегодня вечером будут гости.

– Ах, это… – Она рассеянно взглянула на маленькие наручные часы и беспечно махнула рукой: – Ну и ладно. Пойду на кухню, посмотрю, чем можно гостей накормить. Кухарку-то я уже отпустила. Отпросилась к давней подруге с ночевкой.

И она, уходя, рассмеялась, а Филипп задумчиво посмотрел ей вслед.

– Что это с ней? Она как-то странно оживлена, не находишь?

– Глупости, Лидия всегда такая. Я даже и не помню, было ли когда-нибудь иначе.

– На кухню, говорит… неужели она научилась готовить? – Филипп скептически усмехнулся.

В этот момент где-то рядом с окном залаяла, подвывая, собака. Ее тоскливый вой подхватили окрестные псы, и он покатил эхом к лесу, устроив настоящую какофонию звуков, способную ввергнуть в уныние человека с нежной и трепетной душой. Но совсем другое дело Филипп. На него это предзнаменование несчастья не произвело ни малейшего впечатления. Напротив, он оживился и, вскочив, подбежал к окну.

– Никак вы наконец собаку завели? Вот это дело, давно пора. Какой она породы?

Он вытянул шею, пытаясь разглядеть воющего пса, но, кроме серых веток, в чернильной мгле ничего не увидел. Тогда он дернул за ручку раму и попытался ее открыть.

– Не надо! – предупреждающе крикнул Артур. – А то пепел из камина по всей комнате полетит.

Филипп разочарованно опустил руку.

– Жаль, не видно. Так какой породы, говоришь? Взрослую уже взяли, решили не заморачиваться со щенком?

– Да нет никакой собаки. Ты же знаешь, Лидия терпеть не может животных в доме.

– Что, совсем никаких? – Филипп вытаращил глаза. – Ну и зря. Не устану это повторять. Ваш дом на отшибе стоит, и лес рядом, – лакомый кусок для маргиналов. А с собакой было бы гораздо спокойней.

Артур устало покачал головой:

– Бесполезно, я даже разговоров на эту тему не завожу. Она злиться начинает.

Оба замолчали, прислушиваясь к собачьему вою, несущемуся со всех сторон.

– Что-то они сегодня не на шутку разошлись.

– Да, странно.

– А вот скажи-ка, – вдруг без всякого перехода начал Филипп, – нравится ли тебе тихая семейная жизнь? Каждый день одно и то же, одно и то же. Скукота.

– Не замечал.

– Значит, ты особенный, мне вот совместная жизнь быстро надоедает. Потому я и не женат. Хотя, не скрою, две попытки окольцеваться были: первый раз бросили меня, второй раз ушел я сам.

– Уж чем-чем, а скукой наш брак не отмечен. И потом, не сочти за занудство, но каждому свое. Кому и уксус сладкий, а кому и халва горькая.

– Могу поспорить.

Возможно, Филиппу вполне удалось бы переспорить Артура, но сделать это он не успел. На пороге гостиной возникла Лидия под руку с тоненькой хрупкой девушкой.

– А вот и мы! Знакомьтесь, это – Эка.

– Что, вот так прям – Эка? Как собака?

– Филипп! Не смейте задирать моих гостей! – Лидия грозно сдвинула брови и погрозила ему пальчиком.

Девушка же, похоже, ничуть не смутилась. Она встряхнула черными густыми кудряшками и засмеялась, обнажив ровные белые зубы:

– Что вы, я не обижаюсь. Даже забавно.

– Хм, забавно ей, – фыркнул Филипп. – А полное имя-то какое? Мама с папой как нарекли?

– Эрикой. Но все-таки лучше – Эка. Мне так комфортнее.

Филипп наклонился и, ухватив стул за ножку, с грохотом проволок его по паркету, придвигая к себе.

– Садитесь, Эка, поближе. Будете исповедоваться.

Она растерянно моргнула и не стронулась с места.

– Не обращайте внимания, – подбадривающе улыбнулся ей Артур. – Филипп иногда бывает страшным занудой. Но в целом он весьма обаятельный человек.

Эрика опять рассмеялась и так мило смутилась, что стала похожа на ребенка. А может быть, этому способствовал ее не слишком высокий рост и свежий цвет лица. В глазах – больших, шоколадно-темных, замешательство вдруг сменилось озарением. Она всплеснула руками, и браслеты на ее тонких запястьях сухо щелкнули.

– Ох, я и растяпа! Лидия, я же тебе подарок принесла! А уже и забыла.

Она быстро расстегнула сумку и достала оттуда небольшую плоскую коробочку, перевязанную атласной лентой.

– Вот, держи.

– Ах, какая прелесть! И что внутри? – Лида нервно и торопливо развязала бант, открыла коробку и восторженно ахнула. – О, какая красота!