Разноцветные “белые вороны”

На самом же деле ничего такого непредсказуемого в нашей трудовой биографии нет. Вероятно, все было предрешено судьбой еще в студенческие годы. Одна из нас «училась на филолога», но при этом очень интересовалась психологией и одновременно страдала из–за того, что побоялась поступать на театроведческий в ГИТИС. Другая изучала дефектологию и клиническую психологию и в то же время любила книги по философии. Одна, получив диплом, несколько лет преподавала студентам, но терпеть этого не могла и, увлекшись художественным переводом с испанского, легко рассталась с профессией педагога и была уверена, что навсегда. Другая, попробовав затеять в детской психиатрической клинике, где она начинала свою карьеру, нечто вроде театра психодрамы и придя в негодование от критики со стороны начальства (как сейчас уже ясно, вполне разумной), тоже решила в сердцах порвать со своей профессией навсегда и занялась журналистикой, написала книгу для детей о разных трудностях характера.

Потом мы встретились, подружились и через некоторое время сочинили вместе первую пьесу для кукольного театра. Драматургия захватила нас на несколько лет. Казалось, что предыдущие профессии были ошибкой юности, а теперь мы наконец–то нашли себя. Ну, а потом… потом в нашей жизни появилось и заняло серьезное место то, о чем написана эта книга. Лечебный театр. Дети «с проблемами». И теперь стало понятно, что ничего зряшного не было, что «каждое лыко в строку». И надеемся, что это еще не конец. Работа с детьми открыла нам совершенно новые горизонты. Мы заинтересовались культурологией, историей. Даже политикой! Но об этом, если Бог даст, расскажем уже в следующей книге…

Все пять лет существования лечебного театра нам помогали много хороших людей, и мы им очень благодарны. Особо хочется поблагодарить Юрия Степановича Шевченко и Вадима Петровича Добриденя, талантливых психотерапевтов, вселивших в нас столь необходимую на начальном этапе уверенность в успехе; чудесную Софью Михайловну Олину, приютившую нас в своей библиотеке, где наши «трудные дети» порой стояли на голове;