Разноцветные корабли

Миссис Пинк взглянула на Рину, и в наступившем молчании обе вдруг осознали, что являются в конце концов представителями враждебных лагерей. Рина попыталась улыбнуться. Миссис Пинк взглянула на детей. Сплинтер и Дуви изучали содержимое корзинки и были счастливы.

— Еще линджений нет. — Миссис Пинк указала рукой на заполненную кораблями посадочную площадку. Плечи ее поникли.

Рина сидела ошеломленная и думала о том, что значили бы эти слова для Верховного Командования Земли. Нет больше планеты Линджени — родины страшного разрушительного оружия. Нет больше линдженийцев, кроме тех, которые сюда прилетели. А значит, и нет враждебного мира, готового прислать подкрепление. Уничтожить эти корабли — и линдженийцев больше не будет. Остается только атаковать их, понести неизбежные тяжелые потери и выиграть войну. И исчезнет раса.

Очевидно, линдженийцы просят приюта — или требуют его? Соседи, которые боялись попросить… или им не дали на это времени. Как началась война? Кто в кого первым выстрелил? Знал ли это кто-нибудь?

Рина возвращалась домой полная сомнений. “Скажи, скажи, скажи, шелестела под ее ногами трава на холме. — Скажи, и война кончится”.

“Но как?! — закричала она про себя. — Потому, что их убьют, или потому, что им помогут?” Рина дала Сплинтеру книжку с картинками и прошла в спальню. Усевшись на кровать, она пристально посмотрела на себя в зеркало.

“Мужчины — их и наши. Они ведут переговоры уже больше недели и не могут договориться. Конечно, не могут! Боятся выдать себя. Ведь они фактически ничего друг о друге не знают.

Можно поспорить, что ни один из землян и понятия не имеет, что линдженийцы могут закрывать нос и складывать уши. Ни один из линдженийцев не знает, что мы посыпаем свою пищу тем, что для них является источником жизни”.

Рина была в смятении, когда наконец вернулся Торн.

— Ну, — сказал он, устало опускаясь в кресло. — Дело близится к концу!

— К концу! — воскликнула Рина, загораясь надеждой. — Значит, вы договорились…

— До тупика, — тяжело закончил Торн. — Наша завтрашняя встреча последняя. Одно окончательное “нет” с каждой стороны, и все кончено.

— Нет, Торн, нет! — воскликнула Рина. — Мы не должны больше их убивать! Это бесчеловечно… Это…

— Это самозащита. — Голос Торна звучал резко от раздражения и досады. Пожалуйста, Рина, избавь меня от своего идеализма. Видит бог, у нас и так нет достаточного опыта ведения военных переговоров, еще нам не хватает бороться с теми, кто предлагает нам из врагов сделать милых друзей.

“Нет, нет! — шептала Рина. Слезы хлынули из ее глаз. — Так не будет! Не будет! Не будет!”

Уже давно слышалось сонное дыхание Торна, а она все не спала, глядя широко открытыми глазами на невидимый потолок, и пыталась сделать выбор.

“Если сказать, война кончится.

Либо мы поможем линдженийцам, либо уничтожим их.

Если не говорить, переговоры прервутся и война продолжится.

Мы понесем большие потери — и уничтожим линдженийцев.

Миссис Пинк поверила мне.

Сплинтер любит Дуви, а тот любит его”.

Почти угасший огонек надежды, освещавший ее мысли, вновь ярко вспыхнул, и она уснула.

На следующее утро она отправила Сплинтера поиграть с Дуви.

— Играйте у пруда с золотыми рыбками, — велела она. — Я скоро вернусь.

Рина следила за сыном, пока тот не спустился с холма и не исчез из виду. Потом пригладила волосы и пошла к двери.

Улыбка помогла ей попасть с жилой территории в административную зону. Умение быстро ориентироваться и целенаправленность привели в крыло здания, где проходили переговоры.

Ее тут же заметили часовые, и под их немигающими взглядами Рина почувствовала себя приколотой бабочкой. Она приложила палец к губам, моля о молчании, и приблизилась к ним.

— Здравствуй, Тернер. Привет, Франивери, — прошептала она.

Часовые переглянулись, и Тернер хрипло сказал:

— Вам нельзя здесь находиться, мэм.

— Я знаю, что нельзя, — сказала она и сделала вид, что чувствует себя виноватой: это оказалось совсем нетрудно. — Но, Тернер, я… Мне просто хочется взглянуть на линдженийцев.

Заметив, что Тернер хочет что-то сказать, она поспешила продолжить:

— Только разочек заглянуть. Я тихо.

В мгновение ока Рина распахнула дверь и ворвалась внутрь. Запыхавшись, не смея думать о последствиях, она промчалась через фойе и влетела в конференц-зал.

Рина старалась не встречаться взглядом со сверлившими ее глазами: синими, карими, черными, желтыми, зелеными, лиловыми. Дойдя до стола, она повернулась и со страхом взглянула на это многоцветье.

— Господа. — Голос Рины был почти не слышен. — Господа!

Она увидела, что генерал Уоршем собирается что-то сказать. Рина уперлась руками в полированную поверхность стола и торопливо наклонилась вперед.

— Вы собираетесь заканчивать, да? Вы сдаетесь!

Переводчики склонились к микрофонам, их губы задвигались в такт ее словам.

— О чем вы говорили все это время? О сражениях? Об убитых, раненых и пропавших без вести? Вот — мы — вас — если — вы — нас?! — крикнула она, вся дрожа. — Я не знаю, что происходит за столом переговоров. Знаю только, что учила миссис Пинк вязать и резать лимонный пирог…