Разноцветные педали

Они сидели там полтора часа. «Мы договаривались! – так кричали два отчаянных панка из помойного контейнера. – Именем Арины Балованцевой!» И их никто не трогал. Сначала панки копошились и хихикали в помойке, а затем, перегревшись на апрельском солнце, принялись кидаться мусором в прохожих. Прохожих было немного – мимо этих контейнеров проходили в основном сотрудники «Разноцветных педалей». Кидались ребятишки с шутками и комментариями, но прохожие всё равно были очень недовольны. А не пострадавшие от противоправных действий педальные работники, даже некурящие, принялись особенно активно выбегать на ступеньки служебного хода и пропустить сигаретку-другую. Посмотреть-послушать. Большая кастрюля прокисших щей, которую руками поварят выплеснула на бесстыжих неформалов обиженная комментарием Екатерина Александровна Конь, произвела впечатление только на Валеру.

Именно он привёз Арину к «Разноцветным педалям» и по пути следования панков за Ариной в её кабинет собирал слетавшие с них тухлую моркву и капусту. Горсть варёной ботвы наглый панк вывернул из кармана и бросил под ноги вырулившей из кухни Конь. Та взвыла.

Валера с сочувствием посмотрел в глаза растерявшейся женщине, прикрыл за панками дверь кабинета и замер.

Не в первый раз Арина трудоустраивала панков. Хиппи и прочих неформалов окружали заботой и вниманием гораздо реже: в городе их насчитывалось немного, а потому были они как растения – невидны и невредны. Панки, эмо и готы, как категории менее адаптированные и более беззащитные, по мнению Арины, нуждались в помощи и контроле. Да и вообще ей, видимо, нравились. Так что первая педальная смена была преимущественно готическая, а во второй, и без того украшенной лысой кришнаиткой и вечно трагически-одноглазой девушкой – эмо (увидеть из-под чёлки второй её глаз не удавалось никому и никогда), уже полгода работал панк Шура. С него требовали только строжайшей рабочей дисциплины. В остальном он был свободен. Его тряпьё, железо, кожные и волосяные покровы могли выглядеть как угодно. Только пахнуть хлоркой. То есть излучать чистоту.

– Да и пусть он, раз хочет, будет похож хоть на Гавроша, хоть на робокопа в изгнании, – подслушал Валера, как Арина инструктирует метрдотеля. – Главное, чтобы ежедневно им проводилась качественная санобработка. Договор он подписал? Да. Обязуется соответствовать своей санитарной книжке? О стандартных трёх педальных предупреждениях помнит? А уж о том, что я в случае нарушения договора лично его замочу в скипидаре, он точно не забудет. Так что следи. Но пусть таким работает.

Панк Шура работал. Он был художественно оборванный, брито-ирокезный, вредно татуированный, остроумный, наглый, в пробитую толстой гайкой мочку уха вставлял ручку или скатанный в трубку счёт, лихо его выдёргивал – «нате!», не брал чаевых. Мог преподавать гигиену труда в кулинарном техникуме. И гигиену тела – где предложат.

Но куда собиралась Арина устроить этих маргиналов из помойки?

Оказалось, курьерами. По ним плакали ходули, и ходули их нашли. Панкам и самим было неловко вонять щами и оставлять беспонтовые помоечные следы на добродетельной мебели. Они стояли посреди кабинета, пока им не было предложено принять душ, очистить вещи, грузиться в машину и отправляться с Валерой сначала по домам за паспортами, а затем в школу мастера Никиты.

Забота о подрастающем поколении.

– После достойного трудового дня часы свободы кажутся особенно ценными, – благословила их Арина с порога. – Вот и будет у вас хоть одна ценность. Одна. Пока хватит. А там видно будет.

* * *

К концу месяца курьерские панки жизнерадостно блистали дюралевыми удлинителями конечностей и на большой скорости гордо плевали с высоты на всех и вся. Разнося документацию Арининого бизнеса по городу.

* * *

Свободная женщина России Евлалия Олеговна Буранова взяла опеку над детдомовской девочкой. Валера лично возил её оформлять документы и забирать девочку на новое место жительства. Расправивший плечи униженный класс, каким много лет при правлении своей матушки была кроткая Евлалия, теперь встал на борьбу за обойдённого и угнетённого. Бубнящая вздорная старуха полностью потеряла власть над дочерью, Валера приезжал и периодически поддавал ей перца, а Евлалия с девочкой так активно любили музыку, что времени и места для страданий и бытовой покорности у них просто не было. Смирившаяся бабка варила им еду и ждала с занятий.

Валера уважал чужие достойные дела.

И потому, когда ему вдруг попался Андрей Воблов, долго не раздумывал.

Да, уверенный в себе, спокойный и мужественный, Валера тоже решил принять участие в поддержке мизераблей. А Андрей – это была та же Машка. Машка-зэчка.

И Андрей только что откинулся. Он был молодой, красивый, на костяшках его пальцев Валера увидел выколотые цифры – год рождения. Всего лишь на год старше Арины и её команды был этот парень. Так он и выглядел. Тюрьма не испортила его. Он вышел из неё достойным, а значит, был хорошим человеком.

И потому Валера понял – он должен помочь ему адаптироваться.