Разноцветные педали

Арина Леонидовна Балованцева появилась в своём заведении на следующий день после того, как в «Разноцветных педалях» активно проигнорировали праздник 23 февраля. До этого, с приятным удивлением отметил Валера, был проигнорирован День святого Валентина, на который он сам был вынужден создавать так называемую романтику за столиком одного миленького ресторанчика при зажжённых витых свечах и под интимную мелодию общественных музыкальных колонок. Валера мучился и улыбался, Лиля изо всех сил поддерживала ощущение дня влюблённых, наводила на приятные воспоминания о моменте их знакомства, о первом поцелуе, о первом и втором букете, о том, как они договорились жить вместе. Валера с ужасом понимал, что ему глубоко по барабану все эти милые воспоминания – и как жить с этим дальше, не знал. Артистом он был так себе, а потому, когда подходила очередь его реплики, булькал что-то невразумительное, и ему казалось, Лиля переживает, что её мужчина не хочет утруждаться сделать ей праздник. Лиля заказывала этот столик за неделю, лично в ресторан приходила – по телефонному звонку заказы не принимались. Старалась...

Раз сказать ему было нечего, Валера нашёл выход: он вывел свою девушку на медленный танец, принялся кружить её, подхватив высоко на руки – чем сорвал аплодисменты сусально настроенного зала. А по пути домой купил Лиле чёрную, посыпанную серебристыми блёстками розу – Лиля обрадовалась, ощущая необыкновенную готичность акции, а потому изо всех благодарных сил постаралась устроить Валере праздник страстно-мрачной, как ей почему-то казалось, Камасутры. И вот теперь...

А теперь, продолжая ждать и задаваться вопросом: зачем надеяться на несбыточное, зачем страдать от невозможности обладания, Валера за вечерним чаем вдруг заявил Лиле, что не любит её. За это получил по лицу и ночь слёзных страданий. Валера и сам не переставал удивляться, с какой лёгкостью эта священная фраза вырвалась из его рта. Но ведь вырвалась – и Валера наотрез отказывался принимать её обратно, в смысле утверждать противоположное: люблю, пошутил, был не прав.

Но главное: Валера был так потрясён своим поступком, что понял – всё правда. Ведь не любит. Да и не любил, наверное. И пусть никого другого он не любит тоже, подобный расклад вполне неплох.

Да. Обратной дороги нет. Чтобы что-то изменилось в его сознании, нужно, наверное, убить Арину Балованцеву. Чтобы не доставалась никому. О! Как удивлялся Валера неожиданным скачкам своих мыслей, как удивлялся...

В состоянии истерики и шока Лиля отказывалась верить в это, пыталась понять, чего же ему ещё, Валере, надо. Внятно объяснить это ему не удавалось, ей понять тоже. Так продолжалось несколько дней. Лиля даже чужие ногти пилить забросила. Подруги, которые прежде только в Валерино отсутствие посещали их жилище, теперь отсвечивали в квартире день и ночь. Да – на ночь оставались. Так что скоро с полусупружеского просторного лежбища Валера оказался выселенным на узкий кухонный диванчик. Ему удалось подслу-шать, когда подруга давала Лиле столь полезный совет: типа того, отлучение от телесного контакта вразумит капризника, мужики без секса никуда, такие вот животные.

Лиля подчёркнуто веселилась: целый день не выходила из дома, смотрела кино, пила в комнате с подругами, крутилась на кухне, принимая перед Валерой демонстративно-независимые позы. Валера терпел. Ему было жалко Лилю. И её родителей – к которым переезжать она категорически отказывалась. Жалко – но не больше. Или он сходил с ума?

* * *

Арина Леонидовна, да. Спокойная, деловая, приветливая. Явилась в «Разноцветные педали» и долго ходила с проверочным осмотром. Валера не заметил на её лице признаков загара – значит, отдых был или не у жаркого моря, или под тщательным прикрытием.

Но и бледная она была необыкновенно хороша.

Однако легче от того, что Арина Леонидовна вновь материализовалась, Валере не стало.

Он наблюдал. В этот же вечер в клуб закатился пан Теодор, успешный молодой адвокат Фёдор Горобец. С ним были три женщины – адвокат стильно и качественно кутил. Он уже не раз так приезжал, и всё время с разными красавицами. Сегодня они тоже были блистательными, весь вид блондинки и двух брюнеток говорил: мы не из эскорт-услуг, не ночные бабочки, мы золотые девушки из золотой тусовки. Валера, который нёс сегодня вахту в баре, уже завершил их пристальное изучение и хотел было переместиться в противоположный конец помещения, но тут к столику пана Теодора подошла Арина Леонидовна.

Да. Это не Валере показалось – блистательные девушки на самом деле тут же померкли и сжурились на Аринином-Леонидовнином фоне. Замолчали. Только улыбались – дабы было видно, что они хорошие. А Валера на лице пана безошибочно прочитал то, что и Теодор тоже работает с ним в одной команде. А ещё – выражение преданности и вожделения, наверняка ни разу не реализованного.

Неужели у него, у Валеры, так же на лице бывает всё написано???

Сшибив два стула, Валера ломанулся к аквариуму с минтаем. И там затих.

* * *

Ж-ж-ж-жесть. Ж-ж-жопа. Что ж-же делать?..

* * *