Разноцветные педали

Голос у Арины дрогнул. Несильно, но заметно. Арина тут же забила дрожь голоса быстрыми словами:

– Вы со мной давно. Значит, вам нравится. Значит, вы разделяете мои идеи. Может, я ошибаюсь, выбираю не те направления и неправильно расставляю приоритеты. Но ведь все знают, что лучше ошибаться, чем ничего не делать. В создавшуюся неприятную ситуацию вы снова попали из-за меня. Поэтому я сейчас буду её решать. А кто хочет, может мне помочь. Кто же хочет паники и скандала, остаётся здесь. За панику отвечают Витя и его команда. Обращайтесь.

Скандалить при Рындине Вите никто, конечно, не отважился...

Речь была неплоха. Такую, подумал Валера, говорят руководители страны в кризисные для этой страны моменты. «Балованцеву в президенты!» – обязательно крикнул бы он голосом Петрушки, если бы, опять-таки, не возникшая в их царстве-государстве кризисная ситуация.

Тем временем в баре началось движение. Арина вышла, многие отправились за ней. Валера понял, куда направляется Арина, и шарахнулся туда же. На пути встал Рындин. Валере не было слышно, о чём они переговариваются. Потому что переговоры длились недолго: Витя заступил Арине ход и указал наверх.

На крышу. Витя предложил поговорить с демонстрантами оттуда.

– Надо подождать десять-пятнадцать минут! – резонно увещевал Витя. Арина решительно качала головой. Витя настаивал: – Подождать, Арина. Я всем позвонил, сейчас приедут и разгонят.

– ЛЮДЕЙ разгонят? – возмутилась Арина. Валера даже подальше от неё отскочил. – Это же обычные наши люди. И они что-то хотят. Надо их выслушать и определиться. Всё можно решить переговорами. Ненавижу войну.

Пока Арина и Витя пререкались, ход на крышу открыли. Валера, подталкиваемый в спину любопытным Пользой, бежал, натыкаясь на жёсткую спину панка Шуры, который от этого только замедлял бег и передёргивал лопатками.

На плоскую удобную крышу здания сотрудники «Разноцветных педалей» ходили летом загорать. Сюда выносили подстилки, воду и еду – и люди бесплатно ультрафиолетово облучались.

Валера тут же выглянул за парапет. Фильм-катастрофа продолжался. Вторая серия. Сиквел. Валялись по клумбам опрокинутые витые решётки – красивые и не вычурные. Когда-то. Вокруг здания качались толпы людей. Толпы, группы, как их ещё назвать. Кричали. Кидались – тем, что находили. Скоро все предметы кончились. Оставались помойные контейнеры. И машины. Которые шаловливые ручки и ножки уже принялись раскачивать и курочить. И Аринину чёрную, и рабочую серую, и понтовую дамскую тачилу Астемировой – все они стояли у служебного входа. На стоянке клуба, где машин сотрудников и посетителей было изобильно, пока ещё вандального оживления не наблюдалось.

Воблов. Андрей Воблов в скромной кожаной курточке и кепке, весь свой по гробовую доску. Он страдал от своей бедности и бесправности. Он звал сравнить жизнь бедных и богатых, он показывал на автомобили и сообщал, сколько они стоят. Он просил вспомнить, сколько стоит в их непрестижном районе квартира, сопоставлял цены квартиры и авто. Он был очень активен. Он негодовал и возмущался. И ему верили.

А вдали, увидел Валера, там, в гуще толпы, носился Антон Мыльченко – надо же, убежал, значит, от своего композитора! Антон кричал, просил, умоляюще морща лицо и прикладывая руки к груди. Как и Валера, он сходил с ума от ужаса.

Наверное, сходил. Потому что сходил Валера. А Воблов подзуживал, Воблов науськивал, Воблов мстил за своё унижение.

Его не нужно было выбрасывать из клуба.

– Его не нужно было выбрасывать из клуба... – тут же повторила над ухом Валерину мысль Танька Астемирова.

Она тоже взобралась на крышу. Она не переживала за свою красную машину. Машины у неё уже не было. Она переживала за ДЕЛО.

– Если бы мы про него сказали Вите Рындину – он бы принял меры, – голос Астемировой горько надламывался. – Воблов ведь всех подначивает. Как я его ненавижу. Со школы...

Валера не знал, что послужило поводом для несанкционированных выступлений, и наверняка Воблов только вовремя подхватил массовое недовольство. Неважно. Сейчас его нужно было нейтрализовать.

– Нужно его нейтрализовать, – повторила Астемирова. У дураков и единомышленников всегда мысли сходятся.

Единомышленников было трое. Вероника сегодня не работала. Третий – Антошка, продолжал метаться в толпе и кричать:

– Прекратите! Пожалуйста, уходите!

Валера увидел, как крепкий пузатый пролетарий размахнулся и треснул кулаком Антошке между глаз. Танька Астемирова тоже на это смотрела – она ахнула, завизжала. Антон медленно осел на землю. Всё. Толпа сомкнулась. Антошку затоптали. И так как ты рабочий, то не верь, что нам поможет другой... Вот кто ему поможет? Его надо было попытаться вытащить.

Валера бросился к люку. Спуститься, выскользнуть из двери, найти Мыльченко...

До люка он не добежал. Колесо, свинченное с машины Астемировой и подожжённое, капая горящей резиной, сбило его с ног. Есть же силёнки у кого-то – забросить колесо на крышу с такого расстояния...