Разновидности зла (СИ)

Кархано-маркет (рынки здесь назывались именно трак, с приставкой маркет на английский манер) не был похож на рынки, какими их представляют себе в России. Это был целый торговый город, стихийно сложившийся, разраставшийся на бойком месте на протяжении десятилетий и сейчас насчитывающий более пяти тысяч магазинов и лавок. Это место изначально было не рынком, а обычным жилым районом, но как только торговцы поняли, что на этом месте можно сделать деньги – они скупили все квартиры, все дома и превратили их в торговые дома в том понимании, в каком это было в средневековой Европе: на первом этаже магазин, на втором склад, на третьем тоже склад, а иногда и производство, на четвертом – живет хозяин дома и его семья, и тут же располагается контора с приказчиками, бухгалтерами и всеми, кто нужен для дела. Здесь было так же: для товаров поставили в несколько рядов один на другой контейнеры, частично перекрыв улицы и создав закрытые галереи с потолком на уровне второго – третьего этажа. Везде было электрическое освещение – на этом тут не экономили, покупатель должен был видеть товар лицом, висела реклама. Выделялась известная всему миру Кока-Кола и ее вечный конкурент – Пепси-Кола, остальные вывески были местными, написанными на урду, пушту, английском, иногда и на русском. Здесь продавали все, но специализировался рынок на дорогой одежде и электронике. Сюда – пастухи и землевладельцы с севера привозили шкуры и здесь же, прямо в домах – работали фабрики, на которых поденщики выживали кожаные куртки, плащи, утепленные дубленки всех видов, делали обувь. Те, кто приходил с Запада – обычно покупал это, потому что вещи здесь были необычными, ручной работы и в то же время дешевыми. А продавали пришельцы с запада здесь – обычно электронику и различные технические приспособления и вещи. В северной Индии было широко распространено кустарное производство, потому что оригинальные британские вещи стоили очень дорого и кустари съезжались сюда с половины Индии, чтобы приобрести нужные вещи, от молотка и до небольшого станка русского производства. А что вы хотите – если обычный с виду резец для токарного станка русского производства стоит как двадцать английских – но при этом он сделан не из обычного металла. У него кромка из кубического циркония, и потому его не надо затачивать, править и он послужит еще твоим детям. Два мира – встречались здесь, обмениваясь плодами своими на этом клочке земли – и разноязыкий гомон здесь не смолкал круглые сутки…

Коренастый, бородатый купец, мало чем отличающийся от таких же, как он торговых людей – недоверчивый, прислушивающийся, машинально оценивающий качество вещей на витрине – сошел с маршрутного такси, которые в этом городе были специфическими, на длинном шасси джипа ЛэндРовер и канул в толпу как камень – в воду. Он шел неспешно, и в то же врем собранно, никого не толкал и не задевал – но умудрялся продвигаться в кипящем водовороте толпы довольно быстро.

На углу – он остановился. Купил у бачи – мальчика, торгующего вразнос с лотка как русские коробейники когда-то – две большие самодельные конфеты "барфи", это нечто среднее между шоколадным батончиком и русским леденцом – петушком, делается на основе сухого молока. Сунул одну конфету в рот, другую в карман, продолжил свой путь. Его взгляд, как щуп в руках опытного сапера – с одинаковым равнодушным профессионализмом рассекал пространство, втыкался то в установленные на крыше, побитые ветром рекламные щиты, за которыми может быть наблюдатель, а то и снайпер, то в вооруженного самодельным помповым дробовиком бородача у лавки ювелира – охранник, то в полицейский внедорожник, на переднем сидении которого спали безучастные ко всему полицейские. Он ощупывал толпу опытным взглядом мясника или хирурга, точно знающего, что скрывается под кожей в том или ином месте и где надо резать. Его интересовало, нет ли здесь засады, не сдали ли их, не поджидают ли его боевики, а то и оперативники контрразведки. Он был нетороплив, обстоятелен и мудр, ибо он дожил до пятидесяти двух лет и тридцать с лишним отдал Родине и Его Величеству. Он был старым солдатом невидимого фронта, и это значит, что он не был смелым, ибо старых и смелых солдат не бывает, бывают старые и осторожные. Он шел по улице и присматривался к тому, что происходит, готовый в любую минуту оборвать контакт, раствориться в толпе словно старый, многое повидавший сом – в черноземе болотного озерца. Но тут не было ничего – ничего такого, что подсказало бы ему, что впереди ждет опасность…