Разновидности зла (СИ)

Отработав по мишеням… секунды уходили как песок сквозь пальцев – он побежал дальше. Поворот… инстинктивно он притормозил, выглянул… в реальном бою это было недопустимо… но тут тело помнило удар. Дальше было только две мишени и вход в здание, которое так и было построено на глубине. Поразив мишени – он ворвался внутрь, ожидая какой-то подлянки… и чутье не подвело его. Когда он выстрелил по очередной мишени – та взорвалась ослепительно яркой вспышкой… Сашка и ослеп и оглох. Потряс головой… перед глазами какие-то расплывающиеся круги…

– Пошел! Пошел!

Следующая комната – образовала его тем, что дверь захлопнулась, а через решетки стал поступать слезоточивый газ. Но мишени были, и автомат был… и выход был – только впереди…

– На, выпей…

Первым делом – Сашка Борецков промыл глаза, допил только остатки. Чай для обожженных слезоточивым газом глаз – самое то…

Полковник молча сел рядом

– Я не годен, да? – спросил Борецков

Полковник похлопал его по плечу

– Запомни, каждый, кто взял в руки автомат и сказал: я буду драться – годен.

Сашка помолчал. Потом задал следующий вопрос.

– Каково мое время, господин полковник. На двойку, да?

– Неважно.

– Но почему

– Потому что ты дошел до конца. Я когда то был хуже тебя. Главное – сейчас – то, что ты дошел. А не "за сколько"…

Полковник встал

– Курсант Борецков!

– Я!

– Привести себя в порядок, через полчаса прибыть на точку три со штатным оружием.

– Так точно!

Так – шли день за днем. Наполненные странными, но предельно эффективными упражнениями. Почти девяносто процентов времени – уделялось стрельбе. Стреляли в движении, на вспышку, на звук, на шорох. Стреляли друг в друга – для этого были точные копии автоматов, стреляющие пулями, сделанными из чего-то, наподобие воска с краской. Для таких упражнений они надевали очки и костюмы из прочного, армированного брезента. При попадании в тело – оставался синяк, не сходящий недели две. Один раз пуля попала в тыльную часть ладони – содрало кожу, началось воспаление и пострадавший – выбыл из строя и из подразделения. Ничего в этом такого не было: хочешь остаться – не подставляйся.

Никакого учебного процесса "по науке" не было, отрабатывали до автоматизма одно и то же, но самое нужное. Постепенно появлялись другие претенденты, они включались в учебный процесс по появлении, и с них сразу спрашивалось полной мерой. Кто-то вылетал, кто-то оставался.

Среди новых людей были мусульмане, даже немало. Турки, татары, арабы. Появился полковник горных стрелков Мадаев – чернобородый, легкий на подъем, несмотря на возраст, не расстающийся с родовым кинжалом. Вместе с ним появилась группа чеченцев – они держались поначалу обособленно, но потом влились в процесс – при том, что осталось их меньше трети. Чеченцы напоминали волков – легкие на ногу, они уступали, когда надо было нести тяжелый груз или упереться, и, как говорили "харкнуть кровью" – но налегке они стремительно перемещались, умело вели бой, грамотно, почти на интуиции могли выбрать место для засады.

Не менее значимым – было теоретическое обучение. Они пропадали в лингафонных кабинетах, слушали чужую речь, потом пытались переводить. Вместе с мусульманами в группе – совершали намаз: Араб приказал совершать намаз всем и сам совершал его. Заучивали Коран.

Учили языки. Турки и арабы – учили своим языкам, самым простым и действенным способом – путем непосредственного общения. Учили пушту и дари, в котором кто-то был силен – а кто-то совсем ничего не знал. Работали частично с носителями живого языка, а частично – друг с другом. Араб приказал ходить на базар в ближайшую крупную деревню и торговаться, в качестве языковой практики. Затем, они начали выполнять и более сложные задания – например, надо было выследить пастуха овец, который гнало стадо на продажу и купить у него пару овец, причем задешево. Когда задание выполнить не удавалось – оставались без мяса.