Разновидности зла

Чужие ботинки — у самого лица. Точнее, не ботинки, а чувяки, без задника. У них подошва из нескольких слоев кожи, очень хорошо чувствуешь, что под ногой…

Шаги.

— Что там?

— Ничего, брат, я по малой схожу и догоню…

— Догоняй… Хвала Аллаху, что руси взяли.

— Хвала Аллаху. Они никогда не будут своими в горах…

Шаркающий удаляющийся шаг… журчание… запах мочи.

— Гуфрана-кя…

Сейчас!

Темная фигура поднимается из-под присыпанного камнями одеяла…

— Шайтан!

Удар по голове — готово. Снять накидку, из чужой чалмы сделать кляп. Теперь надо переодеться. Все — до последней шмотки…

Этого — под накидку. Пусть обтекает…

Мага… черт. Если бы я начал стрелять, взяли бы обоих. Кто-то должен был остаться в живых — хотя бы для мести.

Прости, брат…

Темная фигура с автоматом тронулась дальше, догоняя спускающийся цепью небольшой отряд…

Дверь на требовательный стук с легким шипением открылась…

— Что у нас? — Офицер, тот самый, который прикидывался лесничим, там на дороге, стремительно вошел в контейнер.

— Одного не хватает.

— Что?

— Одного не хватает, господин генерал. Мы не видим его.

— Как такое может быть? Он что — ушел с контролируемой территории?

— Не может быть.

— Разрешите?

Генерал повернулся.

— Говорите, говорите.

Оператор пощелкал пальцем по жидкокристаллическому экрану.

— Вариант только один, господин генерал. Он переоделся.

— Переоделся?!

— Так точно. Подстерег одного из наших джихадистов, оглушил, связал, забрал всю одежду. И спрятал свою.

— То есть — он знает про маячок?

— Этого не может быть, — с уверенностью сказал бородатый полковник, — этого просто не может быть.

— Обычно такие слова я слышу, когда кто-то обосрался, и мы теперь в дерьме по уши, — сказал генерал, — любимое оправдание провала. Этого не может быть. Они не могли этого сделать. Это нечестно.

— Это маяк последнего поколения. Даже я не могу его найти, если не знаю, где искать.

— Мог догадаться, — сказал генерал, — в конце концов, мы не самых глупых сюда отбираем.

— Так точно.

— Мы можем его как-то отследить теперь? — Генерал смотрел на оператора.

— Вряд ли. Теперь — он один из них…

Генерал покачал головой.

— Ищите. Он должен быть одиночкой.

— Есть.

— С нами Бог.

— С нами Бог, за нами Россия, господин генерал.

Генерал повернулся и вышел на улицу. Полковник показал своему оператору кулак.

— Давай, работай. Только попробуй не найти. До завтра не найдешь — переведу в Мерв[40], будешь там служить, пока от поноса не загнешься.

Инициатива, как всегда, поимела своего инициатора.

Сам генерал вышел на улицу, огляделся. Маленький городок — контейнеры, почти под крышу засыпанные камнями, маскировочные сетки, часовые в укрытиях, выкопанных в каменной земле и защищенных здоровенными мешками, армированными проволокой, куда входит по нескольку сот килограммов этой же каменистой земли. Совсем как горный аутпост где-нибудь в Афганистане или в персидских нагорьях. Он сам, будучи еще капитаном, строил такие посты и служил на них и даже один раз выдержал штурм, когда у него было двенадцать человек, а на него шла банда Мулло Модада, больше сотни обдолбанных боевиков…

Как же все это надоело…

Не отвечая на уставные приветствия часовых, генерал прошел к машине. Сел в нее, завел мотор — он сегодня был один, без конвоя и без охраны. Все равно большая часть этих стервецов уже поймана, остальные не сунутся к дороге. Интересно посмотреть, что будет дальше. В этой игре главное — не сдаваться. Даже когда все совсем хреново. Спецназ не сдается никогда…

Пацаны здесь были всякие. Как это и бывает. Но эта группа, кажется, была чуть лучше остальных.

Он выехал в узкий проход, образованный этими же мешками с песком и бетонными, присыпанными землей блоками. Офицер отдал честь, поднял шлагбаум. Он выехал… тут же рядом было место, где могли питаться и отдыхать «боевики»… это и в самом деле были амнистированные, вроде как их проверили там, в Афганистане, хотя как тут проверишь? Чужая душа — потемки. Просто все знали… и русские знали, и сами афганцы знали, что верность афганца нельзя купить, но можно взять в аренду. В конце концов, им здесь платили за почти то же самое, что они делали в горах, раз в пять больше, чем они могли заработать в Афганистане. Переводы они посылали домой. Здесь полностью находились на государственном коште, они числились как полицейские на переподготовке, получали по норме продукты за государственный кошт. Хотя, по сути, остались теми, кем и были.

Генерал уже давно перестал быть романтиком и стал усталым циником. Он знал, что, если ты хочешь сделать человеку что-то хорошее, в ответ обычно получишь что-то совсем плохое. Но он верил новому Наместнику, который на закрытом совещании только для старших офицеров сказал: мы в начале долгого, очень долгого пути. Но через тридцать лет, когда в силу войдет новое поколение, мы увидим результаты.

Новый Наместник был адмиралом, старшим офицером откровенно нелюбимого всеми армейскими офицерами флота, но генерал все же верил ему. Потому что Наместник, как и он, был членом братства спецназа. И не раз доказывал, что умеет выполнять то, что обещал…