Разные дни войны (Дневник писателя)

"...В результате боевых действий разведотряда на коммуникациях противника Петсамо - Титовка захвачены четыре пленных немца. Из них один капитан, два лейтенанта и один шофер. По документам установлено, что части противника, действующие у Рыбачьего, приданы шестой горноегерской дивизии. По показаниям пленного капитана, шестая горноегерская дивизия прибыла не на замену второй и третьей горноегерским дивизиям, а для их усиления..."

"...По дороге от Паркена к озеру Сатаярве до ста крытых машин, голова колонны в координате 1436. Впереди колонны две легковых автомашины..."

"...В районе хребта Муста-Тунтури к фронту прошло до тридцати вьючных лошадей и до семидесяти человек пехоты..." "...В районе Муста-Тунтури движение девяноста солдат противника и колонны в составе тридцати лошадей..."

"...В районе координата 0030 А-В скопление пехоты и автомашин..."

"...В районе координата 0260 скопление пехоты до батальона". "...Разведгруппой в результате боя подобран убитый унтер-офицер, принадлежащий батальону СС "Фюрер"..."

"...Через Швецию в Киркенес на самолете прибыл германский генерал. Этим же маршрутом прибыл еще один генерал..." "...На Мурманском направлении противник производит подмену подразделений на переднем крае..."

Так выглядели в те дни разведсводки с самого северного участка нашего фронта. Сведения, разные по своим источникам, масштабу и значению, все вместе взятые, говорили о напряженности обстановки и о подготовке немцев к выполнению той директивы своего верховного командования, которую им так и не удалось выполнить - ни тогда, ни потом.

А теперь о людях, с которыми я встречался там, на Рыбачьем.

Несколько лет назад я получил письмо от бывшего разводчика 178-го артиллерийско-минометного полка, а ныне мастера треста Алтайводстрой Филиппа Васильевича Галутского. Он долился в этом письме со мной своими волнениями, связанными с розысками однополчан, и посылал на мой суд свое стихотворение "Однополчанам", написанное, как он выразился в письмо, "так, для себя". Если судить это стихотворение с чисто литературной точки зрения, оно действительно не для печати, и все же мне хочется привести его здесь, потому что в нем неумело, но пронзительно высказано то очень дорогое для участников воины чувство, с которым многие из них и посейчас не хотят и не могут расстаться:

Где же вы, друзья!

Вас было очень много,

Я вас не забыл - нельзя.

Однополчане сто семьдесят восьмого,

Всю жизнь я вас ищу,

Любимые солдаты, командиры.

Получив письмо - ответ - грущу.

И снятся мне атаки и мундиры.

Исколесил я письмами все дали.

Где же вы теперь, парторг, комбат,

Вручавшие нам ордена, медали?..

Я вас найду, я ваш солдат...

Конечно, с наибольшей остротой то чувство, которое выражено в этих стихах, испытывает истинный фронтовик, человек, переживший войну на ее переднем крае, если не всю, то хотя бы какую-то часть ее провоевавший в одной и той же части, рядом с одними и теми же людьми, которых иногда отнимала смерть, а иногда возвращали госпиталя.

Однако и мне, военному корреспонденту, тоже в какой-то мере свойственно это чувство, желание выяснить, найти, узнать. Хотя я никогда за войну не служил в одной части ни с ком, кроме моих товарищей по "Красной звезде", однако люди, встреченные хотя бы накоротке и порой всего единожды за войну, но запавшие в душу или по тем или иным причинам оставшиеся в памяти, в какие-то минуты войны для меня были однополчанами. Наверное, без этого, пусть скоротечного чувства своей причастности к тем людям, к тому коллективу, в который ты попал как военный корреспондент, вряд ли можно было душевно выстоять, проработав всю войну в далеко не самой трудной - я даже писал об этом, - но, добавлю, в то же время и в самой одинокой из всех профессий - военного корреспондента. И привел здесь эти стихи потому, что с их помощью мне легче объяснить то желание пройти по дальнейшим следам встреченных мною в разные дни войны людей, которое одолевает меня всякий раз, когда я заново встречаюсь с ними, перечитывая свои дневники.

О Данииле Ефимовиче Красильникове, полковнике, а впоследствии генерале, руководившем обороной Рыбачьего и Среднего, уже через несколько лет после войны один из его подчищенных, Рыклис, писал мне так: "Если уж говорить о том, чья заслуга, что Рыбачий и Средний не были захвачены немцами в первые же дни войны, то что в значительной степени его заслуга. У него я учился мужеству в те трудные дни. Это был властный, опытный боевой командир, участник событий в Испании... И если бы не он, судьба Рыбачьего, возможно, была бы решена по-иному. Где он теперь?.."