Читаем Разные дни войны (Дневник писателя) полностью

Наконец, 11 или 12 ноября вернулись из Полярного Зельма и Бернштейн, задержавшиеся там из-за погоды: два дня не давали "добро" катеру, на котором они должны были добраться до Мурманска.

Еще 5 ноября, готовясь пойти на Пикшуев, я получил по военному проводу телеграмму от Ортенберга о моем и Бернштейна приезде в Москву. Но тогда мне было обидно не кончить начатое дело, и я сделал вид, что телеграмма уже не застала меня в Мурманске. Теперь, когда очерк "Праздничная ночь" ушел в редакцию, совесть моя была чиста, и, как только ребята вернулись, мы тронулись в путь.

Стояла такая непогода, что лететь самолетом не приходилось и думать, и мы, решив, что лучше двигаться медленно, но верно, сели на поезд, который должен был довезти нас до Кандалакши, Оттуда, по нашим сведениям, уходил один из последних в навигацию пароходов в Архангельск, а из Архангельска предстояло либо самолетом, либо поездом добираться до Москвы.

Я был рад вызову. Меня тянуло в Москву, а кроме того, томился полной неизвестностью, где теперь мои старики.

Мы рассчитывали, что поезд до Кандалакши пройдет сутки, оттуда сутки с небольшим займет переход до Архангельска, а там, если даже поездом, то еще несколько суток, и мы - в Москве, На самый худой конец мы собирались потратить на дорогу неделю. Но в жизни вышло по-другому: вместо недели мы ехали три. Ночью мы в полной тьме влезли в уже набитую доверху теплушку, где люди сидели в три этажа, а посредине вагона стояла пышущая жаром печка. До Кандалакши проехали, как и думали, сутки.

Морской комендант сначала обрадовал нас, что пароход "Спартак", на котором мы собирались плыть, уже стоит у причала, а потом добавил, что, когда пойдет этот "Спартак", пока никому не известно. Оказывается, этим пароходом должны были возвращаться в Архангельск полторы тысячи человек архангельских жителей, занятых на оборонных работах Карельского фронта. Но в связи с разными военными перевозками из нескольких эшелонов, которыми должны были прибыть все эти люди с разных участков Карельского фронта, в Кандалакшу пока прибыл только один - четыреста человек; остальные были еще в пути и ожидались со дня на день.

Комендант, видимо умудренный горьким опытом, произнес это "со дня на день" иронически и добавил: дай бог, чтобы "Спартак" поспел в Архангельск к концу навигации!

- А когда будет конец навигации? - спросил я.

- А кто его знает... - сказал морской комендант. - Как мороз хватит, так и конец. Может, через день, а может, и через неделю.

После этого невеселого заявления мы в ожидании отплытия на следующую ночь переселились на пароход "Спартак". Кроме нас троих, этим пароходом в Архангельск отправлялись еще морской полковой комиссар со своим адъютантом и старенький капитан второго ранга. Полковой комиссар устроился в каюте у капитана, а мы - кто где. Зельма пристроился на коротенькой лавке в каюте у пароходного механика. Это имело два неудобства. Во-первых, лавка была очень уж короткой, а во-вторых, механик, сварливый старый моряк лет пятидесяти пяти, служака и педант, терпеть не мог молодого капитана и все свободное от сна и вахты время неутомимо посвящал Зельму в отрицательные стороны капитанской жизни.

Капитан второго ранга, я и Мишка устроились в кают-компании. Капитан и Мишка вдвоем на диване, а я на полу, на полушубке.

Наш быт на корабле был бытом людей, неожиданно зазимовавших во льдах. Мы сели на пароход 15 ноября, а сошли с него только 28-го. Первые пять дней мы жили в ожидании того, когда наконец подойдут все эшелоны с людьми. Жизнь наша состояла из сна, по принципу - чем дольше, тем лучше, из еды, весьма умеренной, и из развлечений трех видов: игра в "козла", чтение изящной литературы и слушание патефона. Патефон этот почти беспрерывно играл в находившейся по соседству с кают-компанией комнатке буфетчицы и корабельной докторши. У них было всего шесть пластинок, но зато они заводили их беспрерывно. Буфетчице Нине особенно нравилось "Лимон-Лимонейро", а докторша Клава предпочитала "Прощай, мой табор". Впрочем, иногда они заводили и остальные четыре пластинки, которые мне тоже удалось заучить наизусть.

Довольствие мы получали на суше: перевести нас на корабельное питание обещали, когда отчалим.

Запасливый Зельма, на наше счастье оторвав Мишку от круглосуточного забивания "козлов", пошел вместе с ним куда-то в АХО за сухим пайком. Они принесли несколько буханок хлеба, чай и сахар. Никто из нас не предполагал, как это нас выручит.

На четвертые сутки на пароход начали грузить людей, возвращавшихся с оборонных работ. Их грузили весь четвертый и весь пятый день. Несмотря на протесты капитана, на пароход, надеясь, что он не застрянет в пути и пройдет до Архангельска всего тридцать часов, погрузили вместо полутора тысяч две с половиной тысячи человек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы
Зачем возвращается Путин? Всё, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить
Зачем возвращается Путин? Всё, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить

Всё, что вы хотели знать о Путине, но боялись спросить! Самая закрытая информация о бывшем и будущем президенте без оглядки на цензуру! Вся подноготная самого загадочного и ненавистного для «либералов» политика XXI века!Почему «демократ» Ельцин выбрал своим преемником полковника КГБ Путина? Какие обязательства перед «Семьей» тот взял на себя и кто был гарантом их исполнения? Как ВВП удалось переиграть «всесильного» Березовского и обезглавить «пятую колонну»? Почему посадили Ходорковского, но не тронули Абрамовича, Прохорова, Вексельберга, Дерипаску и др.? По чьей вине огромные нефтяные доходы легли мертвым грузом в стабфонд, а не использовались для возрождения промышленности, инфраструктуры, науки? И кто выиграет от второй волны приватизации, намеченной на ближайшее время?Будучи основана на откровенных беседах с людьми, близко знавшими Путина, работавшими с ним и даже жившими под одной крышей, эта сенсационная книга отвечает на главные вопросы о ВВП, в том числе и самые личные: кто имеет право видеть его слабым и как он проявляет гнев? Есть ли люди, которым он безоговорочно доверяет и у кого вдруг пропадает возможность до него дозвониться? И главное — ЗАЧЕМ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ПУТИН?

Лев Сирин

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное