Разные дни войны (Дневник писателя)

II я подумал о нем, что, наверное, это один из тех людей, чей секрет успехов перед лицом начальства заключается в умении без паузы, сразу же громким, уверенным голосом выразить готовность сделать все, что угодно, даже и не делая этого впоследствии.

- Я вам советую просто по-товарищески, - неожиданно тихо после этого рыка сказал Бондарев, обращаясь к Д., - поехать самому. Увидят своего генерала и пойдут вперед! Поезжайте, и все. Пропихните их, попросту говоря.

- Мы с вами об этом потом поговорим, - с нотой обиды сказал Д.

Но мне показалось, что он не поедет.

- А вы тоже поедете? - должно быть, подумав о том же, о чем и я, спросил Мехлис.

- Я тоже сейчас поеду проверить, - сказал Д. - Разрешите идти?

- Идите.

Он и полковник ушли, а Мехлис остался.

- Прямо Волховский фронт, - сказал Григорьев, показывая на карте синие пятна озер и синие штрихи болот.

- Да, болот здесь много, - сказал Мехлис. - Но только там, на Волховском, было тяжелее. Приходилось орудия ставить на деревянные платформы, чтобы не тонули.

- А я, когда вы были там членом Военного совета, много донесений вам посылал, - сказал Григорьев. - Хотел сам туда попасть, но не пустили.

- А вы кем тогда были? - спросил Мехлис.

- Начальником штаба Архангельского военного округа.

- А... - сказал Мехлис. - Да, от вас оттуда много пришло народу.

- Старались все лучшее, что имели, для фронта отбирать. Одних олене-лыжных батальонов одиннадцать послали. Они не к вам попали?

- Нет, не к нам! Какие уж там, на Волховском, олене-лыжные батальоны. Их, наверное, на север послали, на Карельский.

- Две морские бригады к вам послали, - сказал Григорьев. - Прекрасные бригады.

Мехлис промолчал, и разговор зашел о потерях.

- Всего за три дня, считая сегодняшний, примерно тысячу двести пятьдесят человек потеряли, - сказал Бондарев. - Из них человек триста убитыми...

- А немцев много убитых? - спросил Мехлис.

- Порядочно, - сказал Бондарев. - Наших порядочно лежит, и их много набито. Их, пожалуй, даже больше!

- Много, - сказал Григорьев и еще раз повторил: - Много! Я тут первые два дня командира дивизии заменял, шел почти с передовыми цепями, так что навидался немецких трупов. Вот тут, за этим лесом, их навалили очень много, - показал он по карте.

- Что, сами видели? - спросил Мехлис.

- Нет, этого я как раз не видел. Это мне докладывали сегодня.

- Да, много, - сказал Бондарев, - я сегодня сам видел.

- Сколько орудий захвачено? - спросил Мехлис.

- Вчера около пятнадцати, сегодня еще не знаю сколько, - ответил Бондарев.

- А в первый день ни одного, - сказал Мехлис.

- Да, в первый день не взяли. А вообще мы их не считаем, - сказал Бондарев.

- Напрасно, - заметил Мехлис. - По количеству захваченных орудий можно определить степень успеха прорыва. Прорвались ли на артиллерийские позиции? Успевает ли противник оттаскивать артиллерию или не успевает?

- Это верно, - сказал Бондарев, - но мы считать не привыкли. Вот в Явлинской операции в конце концов триста пятьдесят орудий насчитали трофейщики в пользу нашего корпуса А мы но ходу дела сами не считали.

После этого Мехлис уехал на наблюдательный пункт к Москаленко, туда, где мы были позавчера, а я остался у Бондарева Мне хотелось поговорить с ним.

Он меня сначала не узнал. Узнал, только когда я напомнил ему, где и когда мы с ним встречались. Было видно, как он устал. Еще раньше, при Мехлисе, как только вошел, сразу же сам попросил разрешения сесть.

Вошел его адъютант.

- Приготовьте что-нибудь покушать, - сказал Бондарев.

- Сейчас. Но вам уже вашу квартиру здесь поблизости оборудовали.

- Ну раз так, поедем туда, на квартиру, - сказал Бондарев, обращаясь ко мне.

- Нет, нет, - всполошился адъютант. - Минуточку! Вы лучше минут через пятнадцать... Я пойду туда вперед.

- Зачем же вам идти, возьмите машину.

- Я и пешком дойду.

- Зачем же пешком? - повторил Бондарев.

- Там еще не все готово, - сказал адъютант.

- Ну вот, так бы и сказал, - засмеялся Бондарев. - Отправляйся проверь, а мы подождем.

Пока мы ждали, Бондарев связался с командиром одной из своих дивизий. Суть разговора сводилась к тому, что тот не решался смело идти вперед, боясь за свои фланги. Его соседи отстали, а его тыл простреливался немцами. Сначала Бондарев говорил с ним спокойно, но закончил раздраженно:

- Какое ваше дело, что у вас справа и слева? Я же не спрашиваю у своих соседей, таких же, как я: что у них там? Почему они в линейку со мной не равняются? Мне до этого нет дела, у меня свой участок. Двигайтесь, как вам приказано, и все! Выполняйте мой приказ. О том, какой будет дальнейшая ваша задача, не беспокойтесь. Вам дана задача на всю жизнь - наступать! Боится за свои фланги, - положив трубку и обращаясь ко мне, сказал Бондарев. - А у меня такая привычка, я лично никогда не смотрю пи влево, пи вправо. Учить соседей не мое дело. Как со снарядами? - обратился он к начальнику артиллерии.

- Снаряды поступают исправно.

- Ну что ж, значит, завтра воюем, - сказал Бондарев. - Ладно, пойдемте обедать.