Разные. Мужское и женское глазами приматолога

Даже те, кто относится с подозрением к эволюционным объяснениям и считает, что аналогичные правила к нам неприменимы, вынуждены признать одну базовую истину о естественном отборе. Ни один человек, живущий на земле, никогда не оказался бы там, где он есть, если бы не его предки, которым удалось выжить и оставить потомство. Все наши прародители производили на свет потомство и успешно его воспитывали либо помогли в этом другим. Не существует исключений из этого правила, поскольку те, кто не справился с этой задачей, не являются предками кого бы то ни было.

Их гены отсутствуют в генофонде.

Современное общество готово к изменениям в гендерных различиях во власти и привилегиях. Тем не менее в одиночку женщинам не справиться с этой задачей. Гендерные роли настолько тесно переплетены, что и мужчинам, и женщинам придется меняться одновременно. Некоторые из этих корректировок уже идут полным ходом. Я вижу, что молодое поколение живет иначе, чем мои сверстники: в частности, мужчины больше берут на себя родительских обязанностей, а женщины начинают вторгаться в профессии, в которых традиционно доминировали мужчины. В дальнейшем и мужчины должны будут осваивать новые области деятельности. Вот почему у меня вызывают негодование некоторые обобщения, например попытки обвинить мужчин во всех бедах нашего мира. Приклеивать ярлык «токсичности» определенным проявлениям мужественности – это не то, чем должен заниматься феминизм в моем представлении. Зачем стигматизировать целый гендер? Я согласен с американской актрисой Мерил Стрип, которая также сочла это излишним: «Мы причиняем боль мальчикам, называя что-то токсичной маскулинностью. Женщины тоже могут быть чертовски токсичными… Проблема в токсичности людей вообще»[15].

Проследить истоки большинства гендерных различий в повседневной жизни почти невозможно. В конце концов, наша культура постоянно оказывает давление как на мужчин, так и на женщин. От каждого требуется приспосабливаться и подчиняться правилам маскулинности и фемининности. Создаем ли мы таким образом гендер, и заменил ли гендер биологический пол? Впрочем, исчерпывающего ответа здесь быть не может. У других приматов не существует нашей гендерной нормы, и все же их поведение похоже на наше, а наше – на их. Хотя поступки обезьян также могут регулироваться нормами общественного поведения, эти нормы проистекают из их культуры, а не из нашей. Сходство между нашим поведением и поведением обезьян скорее намекает на единую биологическую базу.

Другие приматы демонстрируют нам наше собственное отражение в зеркале, которое позволяет увидеть гендер по-новому. Впрочем, они – не мы, и таким образом нам предлагается сравнение, а не пример для подражания. Я добавляю это уточнение, поскольку многие факты, о которых идет речь, иногда расцениваются как норма, хотя они ею не являются. Люди с трудом воспринимают описания других приматов, не применяя их к себе. Они хвалят приматов за поступки, которые одобряют, и расстраиваются, если те делают что-то, что людям видеть неприятно. Так как я изучаю два вида человекообразных обезьян с принципиально разными взаимоотношениями между полами, я часто сталкиваюсь с подобными реакциями. Иногда люди реагируют так, словно я одобряю то, что описываю. Когда я обсуждаю шимпанзе, им кажется, что я сторонник мужской власти и жестокости. Словно я думаю, что было бы здорово, если бы люди вели себя подобным образом! А когда я выставляю на обозрение общественную жизнь бонобо, мои слушатели уверены, что я наслаждаюсь эротизмом и женским контролем. На самом деле мне нравятся и бонобо, и шимпанзе. Я нахожу их занимательными в равной степени. Они раскрывают разные черты нас самих. В людях есть частичка от каждого из этих видов человекообразных обезьян, и вдобавок у нас было несколько миллионов лет эволюции, чтобы обзавестись собственными уникальными свойствами.

В качестве примера того, как мои исследования расстраивали людей, позвольте рассказать вам о лекции в зоопарке Бюргерса, посвященной шимпанзе, за которыми я там наблюдал. Мне приходилось выступать перед самыми разными аудиториями – от гильдии пекарей и полицейской академии до школьных учителей и детей. Мои истории нравились всем, пока однажды я не столкнулся с группой женщин-юристов. Они были определенно не рады моим рассуждениям и даже назвали меня «сексистом» – в последнее время это стало общепринятым обвинением. Но как они могли прийти к такому выводу, если учесть, что я ни слова не сказал о человеческом поведении?

Я описал отличия между самцами и самками шимпанзе. Самцы прибегают к зрелищной демонстрации угроз, чтобы выразить свою жажду власти. Они строят свою стратегию, всегда планируя следующий шаг. С другой стороны, самки тратят большую часть времени на груминг и общение. Они сосредоточены на отношениях и семье. Я также с гордостью показал фотографии, свидетельствующие о недавнем резком увеличении рождаемости в обезьяньей колонии. Но мои слушательницы были не в настроении ворковать над маленькими шимпанзе.