Разные роли капитана Колотова

Уезжающие и провожающие уже обнимались, жали руки, обещали горячо, что, мол, «непременно, непременно… Как только… Ты же знаешь, я не по этому делу… Для меня только одна женщина… Ты единственный…» и так далее. Колотов несколько раз оглянулся, но Зотова так и не заприметил. У шестого вагона «модники» остановились, поозирались привычно, и только тогда Питон полез в карман и вынул билет. Проходя мимо, Колотов скользнул по его рукам взглядом. Один билет. Значит, Гуляй остается. Но в вагон они влезли оба.

– Ну что? – Колотов остановился, резко и хрустко размял пальцы на левой руке.

– Пошли, – неуверенно подсказал Скворцов. – Давай подождем малость.

– Минута. – Скворцов расстегнул молнию на куртке и тотчас застегнул ее обратно.

– Лучше расстегни, – посоветовал Колотов.

– Ага, – согласился Скворцов, но не расстегнул. Забыл.

– Где их черти носят?! – Колотов ослабил галстук, потом и вовсе развязал его, снял и, скомкав, сунул в карман.

Скворцов оттянул рукав куртки, посмотрел на часы.

– Все, – сказал Колотов. – Дарай.

Маленькая проводница с унылым лицом встрепенулась:

– Куда?

– За кудыкину гору, – процедил Колотов и взялся за поручень.

– Билет! – выкрикнула проводница и схватила Колотова за руку.

– Мы провожающие, – зло бросил Скворцов.

– Нельзя! – Лицо проводницы ожесточилось.

– Милиция, – едва сдерживаясь, тихо проговорил Колотов и вынул удостоверение. На мгновение проводница убрала руку. Колотов скользнул в тамбур,

– Ой, напужал! Ой, напужал! – пришла в себя проводница. – Милиция. Подумаешь, а без билету все равно нельзя!

– Дура! – Скворцов оттолкнул ее и взлетел по железным ступенькам.

Колотов миновал тамбур, купе проводницы, и вот наконец коридор. Первое купе – там уже едят, пахнет пирогами, быстро освоились; второе купе – кто-то суетливо убрал бутылку под стол; третье – радостно вскинулись дети, самый маленький вскрикнул: «Папочка…»

– Я вот сейчас начальнику поезда! Я вот сейчас в Совмин напишу!.. Самому напишу! Подумаешь, милиция! – яростно горланила за спиной проводница.

Из купе в середине вагона неожиданно выскочил Гуляй. Глаза очумелые, кепочка на боку. Остолбенел на миг от испуга. Колотов коротко ткнул его правой ногой в пах. Гуляй охнул, качнулся к стене и стал медленно оседать. Колотов выхватил пистолет, прыгнул к двери купе, выставил вперед руку с оружием, крикнул, что есть силы:

– Лицом к окну! Руки за голову!

Две женщины средних лет с застывшими глазами, субтильный юноша с тонким галстучком, укрывающий их телом и руками. Смелый малый. И Питон, конвульсивно бьющийся у окна. Не открыть, голубчик. Иные теперь окошки делают, чем раньше. Удар по копчику, для острастки по затылку, правой – руку его на излом, левая шарит за пазухой – вот она, игрушечка страшненькая, любовно телесным теплом нагретая.

Колотое услышал шум сзади, глухой удар, вскрик…

– Что?! – гаркнул он, обернувшись. В коридоре у окна, прижав рукой нос, стоял Скворцов. Колотов все понял.

– Держи этого, – рявкнул он. – Держи крепче. И волоки на выход. – Он рванул Питона на себя – тот завопил от боли в руке – и потащил в коридор. Скворцов помотал головой – вроде оклемался – и перехватил у Колотова руку Питона.

Проводница, как Скворцов с секунду назад, стояла у окна, прижав ладонь к губам. В глазах – растерянность и страх… Колотов, хрипло выдыхая, будто простуженный, пронесся мимо.

На перроне, у самых ступеней, припав на колено и вдавив руки в живот, корчился Зотов. Колотов яростно ругнулся, спрыгнул на колдобистый асфальт, поднял голову Зотова:

– Что?!

Зотов скривился, выжал из себя:

– Ножом… Больно… Обойдется…

Оторвал от живота руку, махнул в сторону головного вагона.

– Туда…

– Кто-нибудь! – заорал Колотов. – Помогите ему! – и сорвался, как спринтер со старта. Боковым зрением уловил на перроне приближающиеся фигуры двух милиционеров. Гуляя он увидел сразу. Это было несложно – провожающие, образовав коридор, жались к краям перрона. Они словно боялись ступить на то место, где только что пробежал Гуляй. И через несколько секунд Колотов понял, почему – в руке Гуляя сверкнул нож.

Через сотню метров перрон кончился. Гуляй ловко спрыгнул на землю и помчался по рельсам, высоко вскидывая локти. Еще сотня метров – и Колотов понял, что отстает. А Гуляй так и прет к пакгаузам, знает, там легче уйти.

– Не дури! – закричал, задыхаясь, Колотов. – Сзади поезд! Раздавит!

Гуляй споткнулся, замедлил шаг, нервно завертел головой. А Колотов мчался, не снижая темпа. На ходу он снял пиджак, скомкал его и, когда до Гуляя осталось метра три, бросил пиджак ему в ноги. Тот с размаху упал лицом вниз, Колотов прыгнул на него и надавил коленом на позвоночник. Сзади и с боков по путям бежали люди,

…Некоторое время он курил у входа в отделение милиции при вокзале. Затягивался быстро, жадно, как школьник, которого мать гоняет за курение. Гуляя и Питона уже рассадили по кабинетам. Надо было их допрашивать, пока не остыли. Зотова увезла «скорая».

Коридор в отделении был узкий, темный, с голыми, недавно крашенными стенами, с чистым, мятым, скрипучим полом. Тяжко ребятам каждый день дышать таким духом. Чертова работа.