Разные стороны

Ромул заерзал и застрелял по сторонам глазами, видимо прикидывая, как будет убегать.

– Но я не стану этого делать – старик усмехнулся – За то, что сегодня ты нас спас. Так что все, что ты набрал в своем хранилище теперь твое по праву. Все, кроме двух вещей.

– Каких? – немедленно спросил казначей.

– А я не знаю – усмехнулся старик – Пусть вон Хейген сунет руку в твой баул и сам вытащит две вещи – одну за наше спасение и одну за убийство ведьмы. Не подумай, друг мой, что мне жалко дать тебе больше, просто я знаю, что если судьба тебя захочет наградить, то она даст тебе две такие вещи, которые будут дороже сотни других.

Резонно – согдасился с ним я и сунул руку в баул, который Ромул моментально скинул с плеч и подставил мне.

Рука нащупала два маленьких предмета, это были перстни. Сколько больше я ей не шерудил, ничего зацепить не удалось – программу не обманешь.

Я вытащил руку из баула и раскрыл ее. Ну да, перстни – один с алым камнем, другой с зеленым. Не откладывая в дальный ящик, я их изучил и довольно ухмыльнулся.

Один был для лучника, очень неплохой, элитный, с соответствующими для такой вещи статами – ловкость, меткость и так далее. А вот второй – это была вещь.

Перстень защитника Альба

Перстень, некогда принадлежавший одному из защитников крепости Альб, дольше всех противостоявшей Тьме во время войны Ненависти.

+ 30 к силе;

+ 20 к выносливости;

+6 % к силе удара;

+12 % к возможности обезаружить противника;

– 5 % к повреждениям оружия;

– 5 % к повреждениям доспехов;

+3 % к скорости восстановления жизненной энергии.

Минимальный уровень для использования – 65.

Ай да перстенек! Это я удачно сходил.

– А что с документом? – спросил я у Флоренса, который с улыбкой смотрел на меня.

– Загляни ко мне завтра – сказал он – Я его посмотрю и все тебе скажу.

– Послезавтра – помявшись, пообещал я ему – Завтра не могу.

– Хорошо – кивнул старик – Как скажешь. А теперь покажи мне, куда идти, если честно, то я очень устал.

Ну да, в такие годы столько потрясений за один день пережить, считай ведь, вся жизнь у человека поломалась. А он еще так удар держит, железный человек, честное слово. Гвозди бы делать из этих людей, в мире бы было намного гвоздей. Такое вот народное творчество.

Тут я сообразил, что ни дедушку, ни его повара, никого другого я в свою деревеньку проводить не смогу, по одной простой причине – я сам там не был.

– Кэйл – окликнул я юношу, который разминался с мечом, под присмотром фон Левенвальда. Молодец, кстати, без дела не сидит, вон, повышает боевую и политическую. Надо бы отметить как – то его будет – Кэйл, сюда иди, пожалуйста.

– Да, лэрд – юноша быстро подошел ко мне.

– Скажи мне, ты в курсе, где моя деревня находится? Ну, которая, вроде как тоже под моей рукой?

– Гленн – Страд? – уточнил Кэйл.

– Ну да – неуверенно сказал я ему – Наверное.

– Конечно – кивнул воин – Бывал я там.

– Вот и хорошо – облегченно вздохнул я – Вот тебе два свитка, отведи туда моих друзей и рассели. Если селяне начнут возмущаться, пообещай, что я сам туда прибуду, причем не с пятком северян, а со всеми. Как расселишь – возвращайся сюда, назад. Ясно?

– Предельно – ответил Кэйл и поклонился Флоренсу – Почтеннейший, как вы будете готовы отправляться, скажите мне.

Вот ведь культура, а? Откуда что берется.

– Мессир, там еще несколько северян проживают – предупредил я старика – Вы имейте это ввиду и если что – командуйте ими.

Мартин кивнул и посмотрел на засобиравшегося казначея.

– А ты куда собрался, Ромул? – холодно спросил он у него – Замка у меня нет, казны тоже, так что извини.

– А как же я? – удивился Ромул – Где же я кормиться буду?

– Понятия не имею, но не у меня. Ты мне больше не нужен – ответил ему Мартин и в сопровождении Кэйла удалился.

Ромул опустил мешок на землю и почесал в затылке. Я же размышлял – нужен мне такой подарочек, или ну его?

– Тан, может, я вам сгожусь на что? – первым сделал ход бывший казначей.

– Может и сгодишься – процедил я – Вот только я должен тебе сказать, что у нас тут, в Пограничье, с проворовавшимися слугами поступают просто – их сразу, без всяких предупреждений, зашивают в мешок и топят в нужнике. Вон, видишь, на крыльце стоит детина?

На крыльцо же заявился Флоси, видать только что проснувшийся, с хорошего похмура, помятый, краснорожий и с растрепанной бородищей. Он стоял на крыльце, озирая мутным взглядом окрестности и почесывая причинное место.

– Вот он их и топит – закончил я стращать Ромула.

– Да? – в глазах казначея мелькнула задумчивость, но он все – таки решился – Так – то проворовавшихся, а я – то сама честность.