Разные судьбы

Даша вздыхала, низко опускала голову, пряча от подруги наполненные тоской глаза.

— Нашла о ком горевать! — не унималась Краснеева. — Хорошо, что раскусила вовремя, а то достался бы в мужья — хлебнула бы горя. Ты учись у меня, как их из сердца выбрасывать. Взяла двумя пальцами, щипнула и… готово.

С Дашей Лида чувствовала себя сильной, а своя боль казалась ничтожной по сравнению с душевной мукой подруги. Сломанная кость скоро срастется, а вот сколько надо времени, чтобы восстановить поломанную веру в людей, в свое счастье?

Словно угадав мысли подруги, Даша тихо проговорила:

— Все они, видно, одинаковы. Поиграют, как игрушкой и выбросят.

— Ты это брось, — сурово возразила Лида. — Хороших людей больше. Возьми, например, Кольку Колосова. Посватайся он за меня, пошла бы не раздумывая, — и вздохнув, закончила: — Да только не посватает он меня. Другая у него на сердце.

Даша всегда уходила от Лиды повеселевшей.

С Люсей Краснеева вела себя по другому. Белова сама была настолько счастлива, что готова была наделить своим счастьем всех. Мир казался ей плещущимся морем радости, а Евгений, конечно, самым хорошим человеком на свете.

— Ты знаешь, какой он интересный? — тараторила она, светясь от счастья. — Сядем вечером рядом и начнем путешествовать. Где мы только не побываем! И в Африке, и в Антарктиде, и в космосе. Он, как интересная книга. Начнешь читать, захватит тебя и очень хочется знать, что дальше будет. Встречаю его и каждый раз новые сокровища в его душе нахожу.

Лида слушала и немного завидовала. Нет у нее такого, о ком можно бы рассказать. А сколько ребят ухаживало за ней! Когда заболела, никто ведь из прежних ухажеров не навестил. Нужна она им!

Нет, она немного кривила душой сама перед собой. Торубаров приходил в приемную больницы и передавал подарки: то плитку шоколада, то коробку дорогих конфет и неизменно букет цветов. Лида писала ему записки, чтоб не тратил деньги, что у нее вся тумбочка завалена конфетами, но Тихон читал записки, а делал по своему. Появляться в палате она ему запретила. Просто не могла принять, не была готова к встрече.

Всегда Лида была в шумном окружении, всегда за ней кто-нибудь ухаживал и не хватало времени подумать об отношениях с Торубаровым, хотя все время чувствовала около себя его молчаливое присутствие. В больнице, оставшись одна, вспоминала это с приятным удивлением, открыла, что никогда встречи с Тихоном не были ей в тягость. А еще удивительнее, что ни разу не оборвала Торубарова грубым словом, как поступала со многими. Почему же это? Может быть, потому, что Тихон не давал для этого повода? При встрече с Лидой у него был всегда виноватый вид. Будто вот-вот скажет: «Опять я около тебя. Делай со мной что хочешь — и руки не подниму в свою защиту. Приму все за должное».

А случай с Зориным… Не окажись тогда рядом Торубарова, неизвестно, чем бы закончилось ее объяснение с Валерием. Все-таки мужчина, сильнее ее. Хотя она не осталась в долгу у Тихона, но была благодарна ему.

Тогда, проводив Дашу домой, Лида вспомнила о Торубарове и решила зайти в штаб дружины. На Тихона составили протокол и вызвали милиционера, чтобы тот отвел его в камеру предварительного заключения. Там был откуда-то взявшийся Савельев. Он ручался за Торубарова «головой», просил отпустить его, но Женьке не верили. Подбитый глаз Зорина молчаливо свидетельствовал против Тихона. А горячее участие Савельева вдруг насторожило дружинников. Они признали его соучастником Торубарова и тоже взяли под стражу.

Краснеева, появившись в штабе, сразу взяла инициативу в свои руки.

— За что вы задержали Торубарова? — строго спросила она.

— Извиняюсь, — вежливо проговорил дежурный по штабу. — А вы, собственно, кто?

— Спросите у этого проходимца, — кивнув на Зорина, отпарировала Лида. Валерий, видя, что его дело плохо, потянулся к двери, но Лида удержала его за рукав. — Подожди. Умел напакостить — умей и ответ держать.

Дежурный развел руками:

— Ничего не понимаю…

— И понимать нечего, — отозвалась Лида. — Этот хлюст полез ко мне, я ему съездила. А он и заорал, как резаный. Торубаров совсем не виноват, после подошел.

— Свежо предание, но верится с трудом, — улыбаясь, сказал милиционер, поглядывая на девушку. — Такими нежными ручками…

— Не верите, — задыхаясь от возмущения, кричала Лида и, не дав никому опомниться, повернулась к Валерию, ударила его по лицу. — Вот тебе за вторую подлость.

Валерий стукнулся затылком о стену. Краснеева снова занесла руку, но Тихон удержал ее.

— Не надо, Лида, не связывайся.

Окна штаба жалобно зазвенели от дружного хохота.

— Теперь верим, — давясь от смеха, сказал дежурный. — По почерку видно. Под обоими глазами симметрия.

Пристыженный Зорин, воспользовавшись суматохой, сумел сбежать. Немного погодя с миром отпустили Торубарова и Савельева.

Вспоминая все это, Лида старалась понять: почему к ней часто пристают парни, подобные Валерию? Неужели она своим поведением дает повод? Но Тихон-то ведь не такой. Он не был похож ни на кого.

«Милый большой ребенок, — с нежностью подумала она. — Напишу ему, пусть зайдет».