Разоблачение

— А мне кажется, что я имею право опротестовать подобное решение.

— Черта с два, — зло отвечал ему Гарвин. — У тебя вообще больше нет никаких прав.

Сандерс сделал несколько шагов к экспресс-бару. Отсюда, с противоположной стороны холла, он мог заглянуть вовнутрь бара. Блэкберн и Гарвин разговаривали, стоя около автоматической кофеварки.

— Но это же нечестно! — возопил Блэкберн.

— Поговори еще! — огрызнулся Гарвин. — Она назвала им источник своей информации, ты, козел!

— Но, Боб, вы же сами мне сказали…

— Что я тебе сказал? — перебил его Гарвин, сузив глаза.

— Вы велели мне что-нибудь сделать, надавить на Сандерса!

— Это верно, Фил. И ты сказал мне, что обо всем позаботишься сам.

— Но вы же знали, что я имею в виду…

— Я знал, что ты собираешься что-то предпринять, — заявил Гарвин. — Но я не знал, что именно. А теперь она назвала твое имя…

Блэкберн опустил голову.

— И все же я считаю, что это очень нечестно…

— Да ну? А чего ты от меня ждал? Ты же один из этих чертовых законников, Фил. Ты же один из тех, кто должен в лепешку разбиться, чтобы все выглядело пристойно! Ну, скажи мне: что я теперь должен делать?

Блэкберн некоторое время молчал, затем выдавил:

— Я попрошу Джона Робинсона представлять мои интересы. Он представит проект взаимного соглашения о компенсации.

— Вот и ладно, — согласился Гарвин. — Это твое право.

— Но на личном уровне, так сказать, я говорю вам, Боб, что считаю, что в этом деле со мной обошлись непорядочно.

— Ой, Фил, только не надо мне здесь рассказывать о своих чувствах. Ты их всегда выставлял на продажу. А теперь слушай внимательно: не ходи наверх; не прибирай свой стол; двигай прямо в аэропорт. Я хочу, чтобы ты вылетел в ближайшие полчаса. Чтобы ноги твоей больше здесь не было. Ясно?

— Я полагаю, вы должны ценить тот вклад, который я внес в развитие вашей компании…

— Оценю, идиот ты чертов! — рявкнул Гарвин. — А теперь вали отсюда, пока у меня терпение не лопнуло!

Сандерс развернулся и бросился вверх по лестнице, с трудом сдерживая ликование. Блэкберна выперли! Интересно, подумал Сандерс, стоит ли об этом кому-нибудь сказать — Синди, например?

Но пока он добирался до четвертого этажа, коридоры наполнились приглушенным жужжанием: все сотрудники; выскочили из своих кабинетов и теперь обменивались мнениями, стоя у дверей, — надо полагать, слухи об увольнении уже просочились и сюда. Сандерса не удивило, что сотрудники были встревожены. Хотя Блэкберна и недолюбливали, его увольнение взволновало всех. Такие резкие действия, да еще в отношении лица, близкого к самому Гарвину, родили чувство неуверенности в собственном положении сотрудников.

У дверей в кабинет Сандерса встретила встревоженная Синди:

— Том, вы в это не поверите! Гарвин увольняет Фила.

— Ты шутишь! — сказал Сандерс. Синди кивнула.

— Никто толком не знает, за что, но, очевидно, это как-то связано с приездом телевизионщиков прошлым вечером. Гарвин сейчас внизу объясняется с представителями «Конли-Уайт».

За спиной Сандерса кто-то завопил: «По электронной почте передают сообщение!» — и коридор мгновенно опустел — все разбежались по своим кабинетам. Сандерс присел за свой стол и нажал на клавишу компьютера. Изображение на экране шло непривычно медленно — по-видимому, оттого, что все в здании включили свои компьютеры одновременно.

В кабинет вошла Фернандес и с порога спросила:

— Это правда — насчет Блэкберна?

— Думаю, что да, — ответил Сандерс. — Сейчас как раз проходит сообщение по электронной почте.

ОТ: РОБЕРТА ГАРВИНА. ПРЕЗИДЕНТА И ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА

КОМУ: ВСЕЙ СЕМЬЕ «ДИДЖИКОМ»

С ГЛУБОКИМ СОЖАЛЕНИЕМ И ЧУВСТВОМ ЛИЧНОЙ ПОТЕРИ Я ОБЪЯВЛЯЮ О ТОМ, ЧТО СЕГОДНЯ ПРИНЯЛ ОТСТАВКУ ПОЛЬЗОВАВШЕГОСЯ НАШЕЙ ВСЕОБЩЕЙ ЛЮБОВЬЮ И УВАЖЕНИЕМ ГЛАВНОГО ЮРИДИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТАНТА ФИЛИПА А. БЛЭКБЕРНА. ОКОЛО ПЯТНАДЦАТИ ЛЕТ ФИЛ БЫЛ ВЫДАЮЩИМСЯ СОТРУДНИКОМ НАШЕЙ ФИРМЫ, ПРЕКРАСНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ И МОИМ БЛИЗКИМ ДРУГОМ И СОВЕТНИКОМ. Я ЗНАЮ, ЧТО МНОГИМ, КАК И МНЕ, БУДЕТ НЕДОСТАВАТЬ ЕГО МУДРОГО СОВЕТА И ТОНКОГО ЮМОРА. Я УВЕРЕН, ЧТО ВСЕ СОТРУДНИКИ ПРИСОЕДИНЯТСЯ КО МНЕ В ПОЖЕЛАНИЯХ ФИЛУ УДАЧИ В ЕГО НОВЫХ НАЧИНАНИЯХ. СПАСИБО ТЕБЕ ОТ ВСЕГО СЕРДЦА, ФИЛ. СЧАСТЬЯ ТЕБЕ. ОТСТАВКА ВСТУПАЕТ В СИЛУ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО, ДО НАЗНАЧЕНИЯ ПОСТОЯННОГО ЮРИСКОНСУЛЬТА ЕГО ОБЯЗАННОСТИ ВРЕМЕННО ВОЗЛАГАЮТСЯ НА ГОВАРДА ЭБЕРХАРДТА.

РОБЕРТ ГАРВИН.