Разоблачение

Сандерс нахмурился — никогда еще Каплан не высказывалась критически в адрес Гарвина. Никогда. А сейчас? Она что, проверяет его? Сандерс промолчал и уткнулся в тарелку.

— Могу себе представить, как вам не по себе из-за такой перестановки кадров.

— Это только оттого, что все произошло как гром с ясного неба.

Каплан посмотрела на него со странным выражением лица, как будто он ее чем-то разочаровал. Затем кивнула.

— Это всегда бывает при слияниях. — Теперь ее голос уже не был таким доверительным. — Я работала в «КомпьюСофт». когда они соединились с «СиманТек», и все было точно так же: объявления в последнюю минуту, изменения в штатном расписании. Работу то обещают, то отнимают. Все несколько недель чувствовали себя подвешенными в воздухе… Нелегко объединить две большие организации — особенно такие, как наши. Да и разница в принципах управления слишком велика. Гарвин хочет как-то к ним приноровиться. — Она махнула рукой в сторону конца стола, где сидел Гарвин. — Вы только посмотрите на них! Все люди из «Конли» носят костюмы. У нас костюмов не носит никто, если не считать юрисконсультов.

— Так они с Восточного побережья, — напомнил Сандерс.

— Не так все просто. «Конли-Уайт» любит представлять себя как многоотраслевую компанию, хотя на самом; деле не такие они значительные. Начинали они с учебников. Дело это выгодное, но приходится продавать книги и в Техасе, и в Огайо, и в Теннесси. Во многих штатах сильны консервативные традиции. Так что, в соответствии с опытом и инстинктом, «Конли» тоже консервативна. Они идут на это слияние только потому, что нуждаются в обладании высокими технологиями, которые помогут им во всеоружии войти в следующее столетие. Но вместе с тем им не импонирует идея работы с молодой компанией, в которой сотрудники ходят в джинсах и футболках и обращаются друг к другу на «ты». Они просто в шоке. Кроме того, — снова понизила голос Каплан, — Гарвину приходится считаться и с течениями внутри самой «Конли-Уайт».

— Какими течениями?

Каплан снова кивнула головой в сторону другого конца стола.

— Как вы могли заметить, здесь нет их президента. «Великий человек» не почтил нас своим присутствием. Он не покажется до конца недели, а пока прислал своих любимчиков. Самый главный из них — Эд Николс, финансовый директор.

Сандерс взглянул на настороженно поглядывающего по сторонам остролицего человека, с которым он уже виделся.

— Николс не хочет покупать нашу компанию, — продолжала Каплан. — Он считает, что нас переоценивают и что у нас маловато силенок. В прошлом году он пробовал создать стратегический альянс с «Майкрософт», но Гейтс ему отказал. Тогда Николс попробовал было купить «ИнтерДиск», но тоже промахнулся: слишком много проблем, да и «ИнтерДиск» оскандалился, когда в прессе появились материалы о несправедливо уволенном сотруднике. И вот они остановились на нас, хотя Эд и не в восторге.

— Да, восторженным он определенно не выглядит, — согласился Сандерс.

— В основном это оттого, что он терпеть не может мальчишку Конли.

Джон Конли, очкастый молодой юрист, сидел рядом с Николсом. Заметно моложе всех окружающих, он энергично что-то говорил, тыча вилкой в воздух так, будто указывал на Николса.

— Эд Николс думает, что Конли полный кретин.

— Но ведь Конли всего-навсего вице-президент, — возразил Сандерс, — и не имеет особой власти.

Каплан покачала головой.

— Не забывайте, что он еще и наследник.

— Ну? И что из этого? Фотография его дедушки висит на стене зала заседаний?

— Конли обладает четырьмя процентами акций «Конли-Уайт» и контролирует еще двадцать шесть процентов, которые держит его семья или которые вложены в трастовые банки, контролируемые компанией. Джон Конли имеет большинство голосов по количеству акций.

— А он хочет слияния?

— Да, — кивнула Каплан. — Это Конли выбрал для покупки нашу компанию. И он быстро идет вперед с помощью своих друзей — таких, как Джим Дейли из «Голдмен и Сахс». Дейли очень умен, да и банкиры, специализирующиеся на инвестициях, всегда имеют на слияниях фирм большие гонорары. Нет, они честно выполняют свою работу, не буду зря злословить. Но, бросив начатое дело, они очень много теряют. — Так что Николс понимает, что теряет контроль над процессом покупки, и что его затянули в дело, которое обходится дороже, чем он рассчитывал. Николс не понимает, чего ради их компании делать нас богаче. Если бы они мог, он бы вышел из этого дела — хотя бы для того, чтобы напакостить Конли.

— Но Конли заправляет всей работой.

— Ну да. К тому же Конли зубаст. Он большой любитель произносить речи о конфликте нового и старого, наступлении эры цифровой записи, о взгляде в будущее. Николса это бесит. Он, понимаете, удвоил чистую стоимость компании за десять лет, а этот маленький хам ему лекции читает!

— А как сюда вписалась Мередит?

Каплан заколебалась:

— Она им подходит.

— В каком смысле?

— Она с Востока. Она выросла в Коннектикуте и училась в Вассаре. В «Конли» таких любят. Им с такими спокойнее.

— И это все? Только оттого, что у нее подходящий акцент?