Разоблачение

Вместо ожидаемого повышения, похоже, предвидится что-то вроде реорганизации, которая наверняка связана со слиянием.

Всего каких-то девять месяцев назад техническому отделу уже пришлось пройти через радикальную реорганизацию, целью которой был пересмотр всех степеней подчиненности и ответственности и которая всех сбила с толку. Персонал не знал, кому теперь надо подавать заявки на бумагу для лазерного принтера и кто обязан размагничивать экраны мониторов. Последствия этой реорганизации сказывались на работе отдела долгие месяцы; только в последние несколько недель группам удалось наладить более или менее нормальное взаимодействие. И что же, проходить через все это еще раз? Какой в этом смысл?..

А ведь была еще прошлогодняя реорганизация, из-за которой, собственно, Сандерс и стал начальником отдела. Эта реорганизация предусматривала разделение Группы новой продукции на четыре подгруппы — конструкторской, программирования, телекоммуникаций данных и производственно-технической, — все это под руководством генерального менеджера, которого до сих пор не назначили. В последние месяцы таковым неофициально считали Тома Сандерса, поскольку как глава технического отдела он был наиболее заинтересован в скоординированной работе всех отделов.

Теперь, после очередной реорганизации… кто его знает, что еще может измениться? Сандерса могут понизить и сделать ответственным за все производственные мощности «ДиджиКом». А ведь может получиться и хуже — в последние недели поползли слухи, что штаб-квартира компании в Купертино собирается прикрыть филиал в Сиэтле, передав его функции отдельным менеджерам в Калифорнии. Сандерс на эти слухи особо не обращал внимания, поскольку смысла в них было маловато: у менеджеров хватало забот с проталкиванием продукции на рынок и без того, чтобы еще заботиться о производстве.

Но теперь приходилось смотреть на сплетни в другом свете. Если они верны, то для Сандерса разговор идет даже не о понижении в должности. Он может остаться без работы.

О Боже! Без работы?

Он невольно вспомнил свой разговор с Дэйвом Бенедиктом по дороге на работу. Бенедикт коллекционировал сплетни и, кажется, знал многое. Может даже, больше, чем говорил.

«Это правда, что ты единственный начальник отдела — не инженер? — пришли на память слова Дэйва. А дальше: — Кажется, это довольно необычно?..»

«Господи Иисусе», — подумал Том. Его снова прошиб пот. Стараясь дышать глубже, Сандерс наконец дошел до конца коридора к вошел в свой кабинет, ожидая увидеть здесь поджидающую его Стефани Каплан, финансового директора компании. Она-то и расскажет ему, что происходит. Но кабинет оказался пуст. Сандерс обратился к своей секретарше Синди Вулф, рывшейся в картотеке:

— А где Стефани?

— Она не пришла.

— Почему?

— Вашу встречу, назначенную на девять тридцать, отменили из-за изменений в расписании, — ответила Синди.

— Каких изменений? — спросил Сандерс. — Что происходит?

— Ожидается какая-то реорганизация, — ответила Синди и, стараясь не встретиться с начальником взглядом, опустила глаза на телефонный справочник, лежавший у нее на столе. — Они назначили на 12.30 дружеский ленч в главном конференц-зале с руководителями всех отделов, а к вам сейчас идет Фил Блэкберн. Он должен быть с минуты на минуту. Так, что еще? Ах да, Ди-Эйч-Эл во второй половине дня доставит дисководы из Куала-Лумпура, а в десять тридцать с вами хотел встретиться Гэри Босак. — Синди пробежала пальцем по записям в своем блокноте. — Дон Черри дважды звонил насчет «Коридора», и буквально минуту назад был срочный звонок от Эдди, из Остина.

— Перезвони ему.

Эдди Ларсон был контролером на заводе в Остине, производящем переносные радиотелефоны. Синди набрала номер, и почти сразу же Сандерс услыхал знакомый голос с гнусавым техасским акцентом.

— Здорово, Томми.

— Привет, Эдди. Что стряслось?

— Так, небольшие осложнения с конвейером. У тебя найдется пара минут?

— Да, конечно.

— Поздравления с новой должностью уже принимаешь?

— Пока ничего о ней не слышал, Эдди, — ответил Сандерс.

— А-а. Но дело-то на мази?

— Ничего не знаю.

— Правда, что завод в Остине остановят? От неожиданности Сандерс захохотал.

— Чего-о?

— Слушай, Томми, но здесь об этом только и говорят. «Конли-Уайт» купит фирму, а потом нас прикроют.

— Черт возьми, — сказал Сандерс. — Никто еще ничего не купил, и никто ничего не продает, Эдди. Конвейер в Остине — образец для всей индустрии. К тому же он очень выгоден.

Эдди помолчал.

— Но ты ведь скажешь мне, Томми, если что-нибудь узнаешь?

— Скажу, — пообещал Сандерс. — Но это просто сплетни, Эдди, так что забудь об этом. Ну а что у тебя там за проблемы на конвейере?

— С жиру бесятся. Девицы из сборочного потребовали, чтобы мы содрали все картинки с девками со стен мужского туалета. Говорят, что это пример сексуального преследования. Если хочешь знать мое мнение, это блажь, — заявил Ларсон, — потому что женщины все равно не заходят в мужской сортир.

— А откуда они тогда знают о картинках?

— В бригаде, которая убирается по вечерам, работают и женщины. И теперь работницы с конвейера хотят, чтобы картинки содрали.