Разоблачение

И это было правдой. Достаточно пустословия.

— Мысли о братьях будят во мне сентиментальность, — произнес Эш, словно извиняясь. — Стоит взглянуть на них, и я вспоминаю, какими они были жалкими и беззащитными.

Маргарет покачала головой:

— Думаю, вы слишком критичны к себе. Допустим, вы не можете поговорить с ними о книгах. Но есть другие темы. Я уверена, они любят вас.

— Но они образованные молодые люди.

Она резко повернулась к нему и посмотрела в глаза:

— Я беседовала с Марком, а я никогда не училась в Оксфорде.

— Это совсем другое. По крайней мере…

Маргарет смотрела прямо на него.

— Вы, — пробормотал Эш, — умеете читать. — Он отвел взгляд, как будто боялся увидеть в ее глазах отражение собственного стыда.

Она ничего не ответила. Эш надеялся, что услышит возражения о том, что все это неправда, что он сможет все преодолеть. Нет, Маргарет не станет ему лгать. Он необразованный человек. И неграмотный. Пусть это и не столь важно для успешного ведения дел, она не может не видеть, каким это стало непреодолимым барьером между ним и его братьями. Эш сжал ладонь Маргарет. Он не может отпустить ее — не сейчас, когда она знает, какой он на самом деле.

Она осторожно провела пальцем по его руке. Незначительное, но очень важное для него проявление участия.

— После знакомства с вами, — сказала Маргарет, — мои глаза словно открылись. Я поняла, что тоже что-то значу в жизни. — Она вновь пошевелила пальцем и закрыла глаза. — Вы сказали, что я тоже личность. И заставили меня поверить в это без всяких доказательств и аргументов. Вы просто… смотрели. И верили в меня.

Они касались друг друга и раньше — в порыве страсти, поддавшись желаниям, — но в этом прикосновении, ответе на его крепкое пожатие, было нечто большее.

— Я пришла… пришла сказать вам, Эш. Вы не знаете обо мне очень важной вещи. Именно сейчас я хочу сказать вам… — Она подняла руку и положила ему на плечо. — Вы дороги мне, — прошептала Маргарет. — Вы самый удивительный человек из всех, что я встречала в жизни.

Едва не задохнувшись, Эш схватил ее за талию и прижал к груди. Теперь он ощущал ее дыхание, ее сердце, бившееся в унисон с его собственным.

— Я не хочу, чтобы вы думали по-другому. Только не сейчас.

В ее голосе появилась жесткость. Теперешние чувства Эша уже не напоминали то вожделение, которое он испытывал, увидев Маргарет в день приезда в Парфорд. Они лишь отдаленно напоминали те примитивные желания. Сейчас душу переполняло нечто более глубокое, чем просто страсть. Это чувство объединяло их, связывая невидимыми нитями. Он мог выпустить ее руку, но никогда бы не смог распутать это крепкое плетение.

Эш набрал в грудь воздуха и наклонился к Маргарет. Их губы соприкоснулись, но это еще не был поцелуй, а лишь прелюдия к нему — осторожные прикосновения, своего рода вопрос, надежда не быть отвергнутым. Жаркое дыхание, волнующая неуверенность и скрытая страсть. Эш замер на мгновение, снедаемый с трудом сдерживаемым желанием. Затем он потянулся к ней и обнял, нащупав ладонью изгиб талии. Однако он был движим не только плотскими чувствами.

Он целовал ее, потому что она помогла ощутить себя сильным в том, где он был уязвим, и знал свою слабость. Маргарет видела его таким, каким он был на самом деле, без защитной маски. Она прижалась к нему, иначе и быть не могло.

Эш понял, что хотел видеть именно это — ее. Маргарет. Нет. Их. Вместе.

Задохнувшись, он поднял голову.

— Помните, — сказала Маргарет, глядя ему в глаза, — когда… когда вы все узнаете. Не забывайте. Вы очень мне дороги. И… и это правда.

Прежде чем Эш успел спросить, что же было правдой, Маргарет выбежала из комнаты.

В последующие дни Маргарет видела Эша в чрезвычайно приподнятом настроении. Он был деятелен и болтлив как сорока. Когда ему приходилось подолгу слушать, он и тогда производил на нее впечатление собранного и волевого человека. Маргарет с осуждением наблюдала его внезапную растерянность и замешательство. Она испытывала горькую досаду за Эша и ненависть к тем, кто вызвал в нем подобные эмоции. Какое лицемерие; через некоторое время, когда откроется правда, она будет той, кто нанесет ему удар несравнимый по силе со всеми выпадами окружающих его людей.

Маргарет склонила голову и направилась вдоль галереи к комнате отца. Покои герцога, в которые он перебрался после начала болезни, находились в конце следующего длинного коридора, что начинался за просторным холлом. Многие месяцы тишину этих помещений нарушали лишь ее неспешные шаги. Слуги, которым предписывалось регулярно проветривать комнаты, ходили на цыпочках из страха нарушить громким звуком покой герцога и вызвать тем самым очередной приступ ярости.

Однако сегодня, минуя коридор, Маргарет услышала громкий раскатистый мужской смех. Она остановилась в замешательстве, и до нее донесся еще один взрыв хохота. Голос Марка она уже знала. Средний брат Тернер с ужасающим именем — должно быть, ему принадлежал этот баритон.

Маргарет подошла к двери и, толкнув, приоткрыла ее на несколько дюймов.