Разоблачение Клаудии

– Я все пытаюсь представить себя где-нибудь, но не могу… Просто пустота перед глазами. Словно я была в отрыве от реальности.

Чемп заговорил мягче, будто строгий и справедливый отец:

– Лоди, вы, конечно, можете на этом закончить… Но вы молодая женщина, очень привлекательная – вам придется жить с этим грузом до конца ваших дней.

Она, казалось, вот-вот расплачется.

– Если кого-то из-за меня посадят, я все равно уже покойница.

Чемп задавал вопросы снова и снова и с каждым разом давил все сильнее, заставляя Клаудию вспоминать новые детали. Наконец, восемь часов спустя, когда он в очередной раз спросил, кто держал пистолет, из которого убили Кристин, Клаудия сдалась:

– Я буду с вами абсолютно честна, но мне придется это показать.

– Делайте, что хотите, только скажите правду.

– Тогда говорю чистейшую правду. Пистолет был в моей руке, в левой – я левша, – но мне не хватало сил нажать на спусковой крючок, он был слишком тугим… Поэтому Бобби встал рядом, ну, вроде как позади, положил сверху свою руку и… – Она бахнула, изображая выстрел. – Вот и вся правда.

Чемп перешел к описанию гибели Микки Маккана.

– Кто стрелял в него?

– Бобби.

– А еще?

– Я держала пистолет. Как с Крисси. Палец был на курке, но нажать я не могла, поэтому Бобби положил руку сверху и надавил.

Допрос продолжался уже девятый час, поэтому Чемп наконец сдался:

– Ладно. Думаю, вы, Лоди, устали, давайте на сегодня закончим… Вы ведь говорили сейчас искренне, сказали чистую правду?

Она нервно рассмеялась.

– Мне нелегко быть с вами искренней.

– Это понятно.

– В самом начале я врала.

– Потому что все произошло слишком близко, на ваших глазах?

– Потому что это я отняла у них жизнь, разве непонятно?

– Ясно…

Было уже пол-одиннадцатого вечера. Чемп велел сопроводить свою главную подозреваемую в отель «Рамада», разместить у дверей номера полицейского-мужчину, а внутри, вместе с Клаудией – женщину.

– У вас есть какие-нибудь жалобы на процедуру допроса? – уточнил Чемп под конец.

– Нет-нет-нет! Вы были очень любезны.

5

Следующим утром капитан Хердман позвонил в окружную прокуратуру Франклина и попросил о консультации. Помочь ему вызвался помощник прокурора Джеймс О’Грейди; он приехал, изучил материалы дела и внимательно прослушал запись допроса, причем некоторые фрагменты – по нескольку раз.

– Новатни и Политиса уже взяли? – спросил он Чемпа.

– Пока нет. Выслали за ними патруль, но этих двоих нигде не могут найти.

– Улик для суда уже более чем достаточно, – подытожил О’Грейди. – И есть все основания для ареста этой женщины. Хотя лично я не стал бы предъявлять ей обвинения, пока не возьмут сообщников.

В три часа пополудни Клаудию привезли из отеля «Рамада» в управление шерифа, и Чемп с О’Грейди снова ее допросили: их смущало, что в показаниях есть нестыковки. Клаудия в точности описала дом и нанесенные жертвам увечья, но с месторасположением тел опять ошиблась. Она правильно запомнила, где стоял в гараже снегоочиститель, однако красный «Кадиллак» Микки назвала «маленькой иномаркой». Микки нашли в гараже, но, по ее словам, застрелили его снаружи, в снегу. Еще она неожиданно вспомнила, что в раковине стояла синяя миска с недоеденными хлопьями. Таких мелких деталей никто не помнил, поэтому Чемп отправил в дом Маккана патрульного проверить.

Через несколько минут ему передали, что с Клаудией хочет поговорить адвокат Лью Дай. Когда Чемп сообщил об этом Клаудии, та замотала головой:

– Он адвокат Бобби. Не хочу его видеть. А говорить – тем более.

– Хорошо, – сказал Чемп. – Не хотите – и не надо.

Чемп знал, что Лью Дай специализируется на уголовных делах, и основные его клиенты – проститутки, наркоторговцы и сутенеры, и что сам Дай называет себя «адвокатом для бедных». Его автомобиль – золотисто-черный «Роллс-Ройс» с номерными знаками «ЛЬЮ ДАЙ» – был знаком каждому обитателю Немецкой деревни[4] Колумбуса – ближайшего к тюрьме района.

Говард Чемп терпеть не мог этого типа и ни капли ему не доверял.

6

Направляясь в кабинет шерифа, Лью Дай широкими шагами пересек двор, отделявший тюрьму от здания суда. Дай был мужчиной среднего роста и плотного сложения, со светлыми волосами, зачесанными набок, чтобы прикрыть залысины. Бледно-голубые глаза глубоко сидели в глазницах, отчего вид у него всегда был крайне хмурым.

Бобби Новатни позвонил ему после того, как Клаудию забрали на допрос.

– Дело могут запросто сфабриковать, – сказал он. – Бог знает, что эта дура наплетет Чемпу.

Бобби был прав. Дай пару раз встречал Клаудию, и у него сложилось впечатление, что она очень легко поддается внушению.

– Проверьте, правда ли ее арестовали, и в чем тогда обвиняют, – попросил Бобби.