Разоблаченная Изида. Том 1. С комментариями

Но медиумизм, как его теперь понимают и как он теперь проявляется, совсем другое дело. Обстоятельства, не зависящие от его собственной воли, могут или при рождении, или впоследствии видоизменить ауру человека так, что будут проявляться странные физические или ментальные, дьявольские или ангельские явления. Такой медиумизм так же, как вышеупомянутое медиаторство, существовал на Земле со времени появления на ней человека. Первый есть податливость слабой смертной плоти управлению и внушению [со стороны] духов и разумов иных, вместо своего собственного бессмертного духа. Буквально это – одержание и одержимость; и медиумы, которые гордятся тем, что являются верными рабами своих «руководителей» и с негодованием отвергают идею «контроля» проявлений, не в состоянии убедительно отрицать этот факт. Медиумизм олицетворен в повествовании о Еве, поддающейся доводам змея; о Пандоре, заглянувшей в запретный ларчик и выпустившей в мир горе и зло; о Марии Магдалине, которая, будучи одержима «семью бесами», была наконец спасена победоносной борьбой ее собственного бессмертного духа, вдохновленного присутствием святого медиатора, выступившего против одержателей. Этот медиумизм, будь он благотворен или зловреден, всегда пассивен. Счастлив обладатель того чистого сердца, которое бессознательно самою чистотою своей внутренней природы отталкивает темных духов зла. Ибо, поистине, это сердце не имеет другого орудия защиты, кроме прирожденной добродетели и чистоты.

Практикуемый же в наши дни медиумизм является более нежелательным даром, нежели одеяние Несса.

«Дерево познается по его плодам». Наряду с пассивными медиумами по мере продвижения мировой истории появляются активные медиаторы. Мы обозначаем их этим термином за неимением лучшего. Древние колдуны и прорицатели, а также обладатели «дружественных духов» вообще превращали свой дар в профессию; обеах-колдунья в Эн-Доре, так хорошо обрисованная Генри Мором, хотя и заколола своего теленка для Саула, принимала мзду от других посетителей. В Индии фокусники, которые, кстати сказать, менее жадны до денег, чем многие современные медиумы, и эссауа, или колдуны и заклинатели змей Азии и Африки, все пользуются своим даром для приобретения денег.

Но не так поступают медиаторы и иерофанты. Будда был нищенствующим монахом и отказался от отцовского трона. «Сыну Человеческому негде было преклонить свою голову»; у Его избранных учеников не было «ни золота, ни серебра, ни меди». Аполлоний половину своего состояния отдал родственникам, а другую половину роздал нищим; Ямвлих и Плотин прославились своею благотворительностью и самоотверженностью; факиры и святые странствующие и нищенствующие монахи честно описаны Жаколио; пифагорейцы, ессеи и терапевты считали, что прикасанием к деньгам они оскверняют свои руки. Когда апостолам предлагали деньги, чтобы они за это наделяли духовными силами, Петр, несмотря на то что в Библии он изображен трусом и трижды отступником, все же с негодованием отвергает это предложение, сказав: «Твои деньги погибнут вместе с тобой, ибо ты думал, что дар Божий можно приобрести за деньги».

Эти люди были медиаторами, руководимыми лишь собственным персональным духом, или божественной душой; они пользовались помощью духов лишь настолько, чтобы оставаться при этом на праведном пути.

Мы далеки от мысли бросить тень или несправедливо запятнать физических медиумов. Будучи тревожимы разнообразными разумами, подавляемые пересиливающим их влиянием, от которого их слабая и нервная натура не может отделаться, они приходят в болезненное состояние, которое, наконец, становится хроническим, и эти «влияния» мешают им заниматься другим делом. И ментально, и физически они становятся негодными для других занятий. Кто может осудить их, когда, будучи доведены до последней крайности, они вынуждены обратить медиумизм в профессию? И, как недавние события с большой очевидностью доказали, вряд ли можно завидовать такому призванию! Не медиумов – реальных, настоящих,[861] подлинных медиумов – мы когда-либо хотели бы упрекнуть, но их покровителей, спиритуалистов.