Разоблаченная Изида. Том 2. С комментариями

«Поблизости от столба Симеона находилось обиталище дракона, такого ядовитого, что зловоние от него распространялось на мили вокруг пещеры».

С этим змеем-отшельником произошел несчастный случай – шип воткнулся в его глаз, и, почти ослепший, он приполз к столбу святого и три дня, никого не трогая, прижимал к нему свой раненый глаз. Тогда благословенный святой со своего воздушного седалища, («три фута в диаметре»), приказал положить на глаз дракона землю и воду, из которых вдруг показался шип (или кол) длиною в локоть; когда люди увидели это «чудо», они прославляли Господа. Что же касается благодарного дракона, то он встал и, «преклонившись перед Господом в течение двух часов, возвратился в свою пещеру»[136], – надо полагать, наполовину обращенным в христианство.

А что мы должны думать о другом повествовании, не поверить в которое значит «рисковать своим спасением», как нам об этом сообщил один папский миссионер из ордена францисканцев? Когда святой Франциск произносил проповедь в пустыне, то птицы слетелись к нему со всех четырех сторон света. Они пели и аплодировали каждой фразе; они спели хором святую обедню; наконец они разлетелись, разнося радостную весть (по всему свету). Кузнечик, воспользовавшийся отсутствием святой Девы, которая обычно сопутствовала святому, целую неделю просидел, устроившись на голове «благословенного». Будучи атакован свирепым волком, святой, не имеющий никакого другого оружия, кроме крестного знамения, которое он сделал перед собой, вместо того чтобы бежать, начал убеждать зверя. Втолковав ему, какое благо он извлечет из святой религии, святой Франциск не переставал говорить до тех пор, пока волк не стал кротким, как ягненок, и даже пролил слезы, раскаиваясь в своих прошлых грехах. В конце концов, он «протянул лапы в руки святого и следовал за ним как собака через все города, где тот проповедовал, и стал полухристианином»[137]. Чудеса зоологии! Лошадь превратилась в колдуна, а дракон и волк стали христианами!

Эти два анекдота, выбранные наудачу из сотен других, при сопоставлении остаются непревзойденными со стороны самых фантастических повествований языческих чудотворцев, магов и спиритуалистов! И все же, когда про Пифагора говорят, что он укрощал животных, даже диких зверей, только своим мощным гипнотическим влиянием, то половина католиков называет его наглым обманщиком, а остальные – колдуном, который творил чудеса в союзе с дьяволом! Ни медведице, ни орлу, ни быку, про которых говорят, что Пифагор уговаривал их бросить поедание бобов, – не приписывается, что они отвечали человеческими голосами, тогда как «черный ворон» святого Бенедикта, которого он называл «братом», – спорит с ним и выкаркивает ответы, точно прирожденный казуист. Когда святой предлагает ему половину буханки отравленного хлеба, ворон приходит в негодование и упрекает его по-латыни, точно он [ворон] только что окончил высшее учебное заведение по пропаганде!