Разоблаченная Изида. Том I

Труд по магическо-духовной философии и оккультной науке был бы неполным без уделения особого внимания истории животного магнетизма, какова она с тех пор, как Парацельс пошатнул ученых во второй половине шестнадцатого века.

Мы сделаем краткий обзор появления этого учения в Париже, когда оно было импортировано из Германии Антоном Месмером. Давайте тщательно и осторожно рассмотрим старые документы, ныне покрывающиеся плесенью в Академии наук этой столицы, ибо там мы обнаружим, что после того, как Академия по очереди отвергла все новые открытия, какие только были сделаны со времени Галилея, Бессмертные увенчали кульминацию отрицания тем, что повернулись спиною к магнетизму и месмеризму. Они добровольно сами перед собою закрыли дверь, которая вела к величайшим тайнам природы, лежащим сокрытыми в темных областях как психического, так и физического миров. Великий универсальный растворитель, алкахест, был от них на расстоянии, где стоило лишь протянуть руку – а они прошли мимо его. А теперь, когда прошло почти сто лет, мы читаем следующее признание:

«Все же правильно, что за пределами непосредственного наблюдения наша наука (химия) не есть непогрешима, и наши теории и системы, хотя они все могут содержать зернышко истины, подвергаются частым изменениям и часто коренной ломке» [156].

Такое догматическое утверждение, что месмеризм и животный магнетизм являются только галлюцинациями, наводит на мысль, что нужны доказательства. Но где эти доказательства, которые имели бы авторитет в глазах науки? Тысячи раз академикам давалась возможность убедиться в истине, но они неизменно уклонялись. Напрасно месмеристы и целители вызывали на дачу свидетельских показаний глухих, хромых, занемогших и умирающих, которые были исцелены и возвращены к жизни простыми манипуляциями и апостольским «возложением рук». «Совпадение» – вот обычный ответ, когда факт слишком очевиден, чтобы его полностью отрицать; «заблуждение», «преувеличение», «знахарство» – вот излюбленные выражения наших слишком многочисленных Фом Неверующих. Ньютон, известный американский целитель, совершил больше моментальных исцелений, чем количество пациентов, которое имели многие знаменитые нью-йоркские врачи за всю свою жизнь. Яков Зуав пользовался таким же успехом во Франции. Должны ли мы тогда считать, что накопившиеся за эти 40 лет свидетельские показания по этим фактам все являются иллюзиями, заговорами ловких шарлатанов и сумасшествием? Даже заикаться о такой глупости было бы равносильно обвинению себя самого в сумасшествии.